Федор Черенков

Может, в отличие от него, детям из спартаковской академии — по крайней мере старшим — будет полезно прочитать эту книгу. Книгу о человеке, которого в будний зябкий день пришли провожать в последнюю дорогу 15 тысяч человек, и далеко не только в спартаковских шарфах. Глядя на это разноцветье, ты понимал, насколько точное это всё-таки определение — «народный футболист».

Каждый год 4 октября лучший друг Черенкова Сергей Родионов, ещё недавно генеральный, а ныне спортивный директор «Спартака», приводит детей из академии на Троекуровское кладбище. Они кладут к могиле Фёдора Фёдоровича (для них-то он точно — по имени-отчеству) цветы и слушают рассказы о Черенкове.

Иной раз — не только от Родионова, но и от находящихся в этот момент у могилы старых спартаковских болельщиков. Как на наших глазах это происходило в день памяти Фёдора в 2018 году. И такой пыл, такое обожание слышались в речи одного из них, Альберта Ермакова, что у мальчишек загорались глаза от любопытства. Это каким же человеком надо было быть, чтобы после его смерти о нём рассказывали с таким огнём и такой любовью?

Феде и без сборной хорошо.Ну а сборной — не всегда без Феди!

Вновь вспоминаем эти шаферановские строки — и накатывает грусть. Потому что, по правде говоря, Феде в этой жизни было далеко не так хорошо, как он того заслужил.

Если другая

жизнь всё-таки существует — в ней Черенков наверняка обрёл тот душевный покой, которого ему роковым образом так не хватало здесь.

А нам остаётся помнить. И нести эту память сквозь годы так, как мы, люди пишущие, только и можем, и обязаны — добрыми и правдивыми строками о нём.

О народном футболисте Фёдоре Черенкове.

Глава 1

ДЕТСТВО В ДРУГОЙ МОСКВЕ

Фёдор Черенков родился 25 июля 1959 года в Москве. А не в городе Ефремове Тульской области, как гласит легенда. В Ефремове жила его тётя, сестра мамы, девичья фамилия которой — Венедиктова. И Федя каждое лето отправлялся к ней во время школьных каникул. Потом, когда повзрослел, он с удовольствием приезжал на футбольный турнир, который организовывали в его честь.

По отцу Черенковы — тамбовские. Крёстный Фёдора, опять же родной дядя, но по папиной линии, жил ещё в 70-х в деревне неподалёку от тогдашней московской окраины Кунцево, и к нему Фёдор с младшим братом Виталием мог спокойно прийти в гости. Там и поле имелось картофельное, и пруд. «Дядька жил прямо на берегу этого пруда, — вспоминает Виталий. — И у него были такие садки».

Садки — это небольшие прочные сети. Туда дядя Вася набирал солёных баранок, которые оставались от вкусивших пива земляков (к началу 70-х хмельных «стекляшек» и впрямь хватало), после чего и опускал коварную наживку в родной водоём. «Вечером, — продолжает Виталий, — этот садок поднимал и карасей, которые туда набивались, пересыпал в колодец старый. И опять баранки насыпал и бросал. Мы ходили с отцом и Фёдором к дяде Васе. Если, допустим, его нет, опускаем ведро в колодец, поднимаем. Было строго полведра карасей... И шли домой. Историческая зарисовка такая. Я школьник, жили мы уже на Вяземской».

Таким образом, Черенков — москвич из Кунцева. Район своеобразный. Не центр с его теснотой и загазованностью. И не так называемые новостройки 70-х, где, к сожалению, всё одинаково.

Мы в Кунцево съездили. Одноклассник Фёдора Фёдоровича, кандидат в мастера спорта по лёгкой атлетике Александр Беляев объяснил, что так называемый 95-й квартал был окружён разнообразными советскими рабочими структурами. И фабрика, что иголки выпускала, и завод ВИЛС (занимался силовыми трансформаторами и многим другим), и кожевенное предприятие принуждали жить так, как отцы и деды жили. Особенно в последние полвека.

Вот же — работа у тебя есть. И иди, трудись на один из заводов. Или, например, на фабрику. Чем плохо? Хороший работник везде ценен и нужен. Например, отец, Фёдор Егорович, был фрезеровщиком как раз на ВИЛСе, а мама, Александра Максимовна, трудилась на кожевенной фабрике. Хотя эта много повидавшая и чудом выжившая в 41-м (фашисты, уходя, хотели уничтожить всех, но часть детей укрылась под обрывом, во впадине: туда пули не дошли) женщина затем и в местном ЖЭК № 15 подрабатывала обычной уборщицей.

Нам видится, что Черенкову Фёдору помогли не только люди, его окружавшие, но и замечательное Кунцево. Ибо и до сих пор — это райский уголок столицы. Вы можете себе представить посреди Москвы десятки яблок, лежащих на дорожке школы? А школу, где учился Фёдор, окружает парк. Чуть ниже — длиннющий пруд, где всё ещё плавают деловитые утки.

Мы спросили Александра Беляева, как там было в советские времена с человеческим купанием. Достойный, безусловно, ответ получили: табличка о запрете висела. Но купались все! Младший брат замечательного футболиста Виталий подтвердил: «Купались. В салочки играли. А ещё Фёдор меня приучил к рыбалке. Помню, в тот период не было у нас рыбы бычок. Зато были карась и щука. Благородная рыба была в том пруду!»