Федор Достоевский. Единство личной жизни и творчества автора гениальных романов-трагедий [litres]

В радостной своей судьбинеЛиковствуй, Россия, ныне.

К письму он прилагает стихи:

Краса красот сломала членИ интересней втрое стала.И втрое сделался влюбленВлюбленный и прежде не мало.Исчезло все! ПохороненОдин из членов молодых,Но я и остатками плененИ даже хотя бы и вовсе не было их.Позвольте же любовь излить,Принять извольте предложение,Чтоб в браке вместе потерянный член забыть,

А с оставшимся изведать законное наслаждение».

Сделав предложение, капитан «для тона» переезжает в гостиницу «Лондон». В разговоре он замечает:

«– Гостиница „Лондон“; там стоят самые значительные лица… А есть в Петербурге „Красный Кабачок“, так там все генералы и самые значительные из камергеров собираются.

– Н-не знаю…

– Я знаю. Это так. Потому вот и я хочу там собираться, чтобы у Лизаветы Николаевны знали, что я самый светский, так сказать, с некоторым богатым и барским метанием золота на зеленое сукно».

«Наменял золота перед отъездом в „Красный Кабачок“. Ничего не нашел. Драка с половыми».

Наконец Кармазина принимает его у себя и вежливо отказывает. Картузов выслушивает, задумывается и говорит:

«– Да, я подлец!

– Почему?

– Смысл, что воспользовался колченогим положением и осмелился подумать, что сам вам равен настолько, что могу сделать предложение.

– Почему же? Почему же?

Отрывает:

– Урод. Без роду и племени. Тетка моя чухонка у ихнего пастора на мызе жила. Говорить по-человечески всю жизнь не умела.

– Это, конечно, могло служить препятствием, но… но, во-первых, капитан, об этом и речи не было и я слишком, слишком прошу вас не возвращаться к этому предмету. Я отказываю не потому и т. д.

– Это он, подлец, меня научил!

– Кто?!

– Граф! Он будет у ног ваших.

– Не смейте. Что вы с ним хотите сделать?

– На дуэль».

Она берет с него слово, что он не затеет истории.

В записных книжках начало второй части сохранилось в двух вариантах. Согласно второму варианту, Картузов несколько раз заходит к Кармазиным, его не принимают, наконец, к нему выходит управляющий и просит его прекратить посещения. Капитан заявляет, что, «имея благородное соревнование и честное намерение», прекратить не может. «Я не перестану». Управляющий отвечает:

«– Но, милостивый государь, мы найдем на вас удерж, мы употребим все строгости. (Картузову говорят о мерах строгости! Ужас!)

– Но кто вы такой?

– Но кто вы такой? Я желаю слышать ответ из самих уст Екатерины Григорьевны.

– Этого вы не услышите, а насчет того, кто такой я, то я уже объявил вам, я в сем деле уполномоченный и, кроме того, отправляюсь сейчас же к г. обер-полицмейстеру с настоящим изложением дела, для того, чтобы найти на вас удерж».

Картузов решает предупредить полицмейстера о том, что к нему поступит жалоба. Его принимают, он рассказывает историю своего сватовства. Полицмейстер:

«– Это очень смешно, что вы говорите.

Полицмейстер подумал.

– Но ведь вам же отказали.

– Но я не слыхал ответа от Екатерины Григорьевны.

– Вероятно, и не услышите. И какое вы имеете право ожидать ответа из уст, как вы говорите, когда вы и не знакомы. Ведь вы уже получили ответ?

– Ответ не деликатный, ваше превосходительство.

– Но ведь и вы действовали не деликатно. Другого вы и не заслуживаете.

– Но я влюблен, ваше превосходительство.

– Гм. Влюблен! Это глупо, милостивый государь, что вы говорите.

– В первый раз слышу, ваше п-во!

– Вам отказали.

– Не верю, ваше п-во! Не могу поверить. Я убежден, что тут ошибка и злоба. Меня приняли за другого.

– Странно же, что вы так самонадеянны.

– Мне очень трудно поверить, ваше п-во! Если благородное предложение, то и отказ благородный, а отказ не благородный, ваше п-во!

– От кого же злоба?

– От моих врагов, ваше п-во.

– Врагов! То-то, вы можете еще иметь врагов!

– Почему же мне не иметь врагов, ваше п-во?

– Врагов, милостивый государь, имеют люди почище вас, а вы что? Но позвольте, я все-таки никак не могу понять, для чего вы меня изволили беспокоить?

– Чтобы предупредить, ваше п-во. Меня хотели оклеветать, ваше п-во, а управляющий угрожал жалобой вашему п-ву.

– Быть может, вы что-нибудь сделали, кроме того? Натворили там, накуролесили?

– Натворили! Ваше п-во, такое выражение! Ничего не натворил.

– Может быть, они вас принимают просто за шалуна? Да и конечно так.

– За шалуна, ваше п-во? Краснею от одной мысли, ваше п-во. Не верю и не хочу верить.

– Мало ли что не хотите! Что вы еще написали там в письме?

– Были еще стихи, ваше п-во.

– А вот, значит, и оказывается. Какие стихи?

– Верх почтительности, ваше п-во. Имею при себе экземпляр.

– Дайте… Как это на дамском седле летать можно? С ветрами? Странное выражение.

– Локон с ветрами, выше п-во. Когда ветры дуют, то локон развевается. Это поэтическая мысль, ваше п-во.