Феерия чувств

Вдвоем они проследили за тем, как Лулу забралась в машину и, посигналив на прощание, уехала. Когда она скрылась из вида, Джордан почувствовал, как дрожат колени, неуверенной походкой достиг ближайшего стула и сел.

– Что с тобой? – Мила опустилась перед ним на колени и взяла за руку, чтобы померить пульс. – Взгляни на меня. Джордан, посмотри мне в глаза.

Он поднял веки.

– Продолжай дышать. Все в порядке.

Она повторяла это до тех пор, пока биение его сердца вновь не пришло в норму и он не обрел покой. Мила всегда внушала умиротворение. Джордан выпрямился и отнял руку. Мила тоже выпрямилась.

Он зря надеялся, что она не станет анализировать произошедшее.

– Значит, для тебя это тоже не прошло бесследно?

Он поднял глаза, но Мила не смотрела на него. Ее взгляд был устремлен на верхушки деревьев, видневшихся из окна.

– Не понимаю, о чем ты.

– Тебе тяжело дышать, легкие едва ли могут сокращаться, а сердце бьется так часто, словно от него зависит жизнь на планете.

Она не поворачивалась, он постепенно приходил в себя. Что на него нашло, почему его так взволновала беременность Лулу? Он и раньше видел беременных женщин. Почему теперь это возымело столь колоссальный эффект?

– С тобой бывало такое?

– Да, и не раз. Это чуть было не случилось сегодня, пока Лулу сидела со мной.

– И как ты с этим справилась?

– Я не хотела ее расстраивать, она должна знать, как я рада за нее.

Джордан кивнул. Наконец он решился немного открыть душу кому-нибудь после смерти сына.

– Не знаю, почему это случилось сейчас.

– Потому что Лулу не посторонняя, ты ее знаешь, – вкрадчиво объяснила Мила. – Она почти член семьи.

– Да, вероятно, это так.

Но было что-то еще.

– Как бы то ни было, ты тоже рад за нее.

Джордан чувствовал на себе ее взгляд, пришлось кивнуть, чтобы не отвечать. Ему понадобилось время, чтобы заговорить.

– Ты права. Увидев ее, я очень обрадовался, но потом накатили воспоминания.

Когда он разобрался в природе своего недомогания и возникшего волнения, ему стало покойно и захотелось это озвучить.

– И…

– Мне стало неприятно, потому что, узнав о твоей беременности, – неужели он говорит это вслух, – я был чертовски напуган.

– Что?

Мила была потрясена до глубины души, его сердце снова забилось чаще.

– И конечно же очень рад. Просто напуган.

– Раньше ты мне этого никогда не рассказывал.

– Ты была так счастлива. Как я мог расстроить тебя?

– Джордан, мое счастье не было безоблачным. Мне тоже становилось страшно, ведь это и мой первый ребенок. Я не знала, как стать хорошей матерью или как сохранить семью.

Его губы приоткрылись от удивления.

– Почему ты никогда не говорила со мной об этом?

– Потому что ты казался абсолютно счастливым. – Она улыбнулась. – Я не хотела поселить в твоей душе тревогу, чтобы ты усомнился во мне.

Что-то в ее словах не на шутку его встревожило. Он вспомнил их разговор о ее работе.

– Никогда бы так не подумал. Я всегда знал, что ты будешь хорошей матерью для нашего ребенка.

– А ты был бы прекрасным отцом.

– Может быть.

А могло случиться и так, что он бы не научился выказывать любовь. Его отец был таким. Джордан решил не размышлять над этим. Не сейчас, когда так приятно находиться рядом с Милой. Она – единственный человек, кроме его отца, с которым ему так комфортно.

Это открытие порядком взволновало Джордана. – Почему ты был напуган? – Ее вопрос вернул его в реальность. – Нет, я понимаю, что такая глобальная перемена пугает.

Джордана пугало не только это. Отношения его родителей оставили глубокий отпечаток на всей его жизни. Как, например, то, что он всерьез опасался, что будет относиться к своему ребенку так же, как его отец к нему.

– Да, меня пугало именно это.

Он бросил на нее взгляд и тотчас же понял, что Мила ему не поверила. В ее глазах мелькнула вспышка боли. У него сжалось сердце, но подобрать правильные слова он не смог.

– Вам с Лулу удалось найти общий язык?

– Да.

Джордан прикрыл глаза. Кажется, он допустил промах и испортил начавшиеся было налаживаться отношения.

«Рабочие отношения», – уточнил он для себя.

– Вы снова подруги?

– Оказывается, наша дружба никогда не прерывалась. Пока я восстанавливалась, она работала за нас двоих.

– Прекрасно.

Беседа расстраивалась. Паузы между словами становились все длиннее. Джордан молча раскаивался, не в силах заставить себя открыть всю правду. Мила не знает всего о его отце, хотя и прожила с ним достаточно, чтобы сформировать собственное мнение. Он не желал портить ее воспоминания о Греге, поведав о том, каким агрессивным родителем тот был. Прошлое отражалось на их с отцом отношениях всю жизнь, вплоть до его смерти. Теперь нет возможности что-то исправить, восполнить время, которое они провели врозь.

– Лулу сказала, что во второй половине дня будет ярмарка. – Мила нарушила молчание. – Ее открыли на территории школы, и там будут почти все, кто обслуживает праздник. Я поеду туда через час. Если хочешь, присоединяйся.

– Хочу. Я сейчас соберусь.

Он был благодарен ей за то, что, несмотря на его ошибки, она старалась поддерживать дружеский тон.