Фей тебе в помощь

— А источники ему не помогут? — Почему-то после этой страшной истории я распереживалась, причем непонятно, из-за чего больше. Из-за зеленоглазого, которого надо срочно откормить до восстановления телесности, или из-за того, что он может заявиться в мой мир и опустошить все источники. Ведь у нас тут уже один крылатый проходимец имеется. Так что в очередь… Все болезные — в очередь!

Глава 21

Когда выяснилось, что Крон привез меня на выставку Ван Гога, я минут пять стояла у входа в старое одноэтажное здание, очень похожее на бывшие складские помещения, и под осуждающим взглядом фея пыталась перестать хохотать.

— Какие лабутены? При чем тут туфли? Что у тебя не так со штанами? — недоумевал эльф, пытаясь разобрать мои не очень членораздельные от сдавливаемого смеха фразы.

Наконец мне полегчало, я успокоилась, взяла надутого эльфа под руку и пообещала ему все объяснить дома. Правда, тихий шепоток про лабутены кружил в воздухе, нарушая мрачновато-трагичную атмосферу. Не только у меня с некоторых пор этот художник ассоциировался с обувью от французского дизайнера, спасибо известной задорной песенке.

У Ван Гога мне нравились лишь «Подсолнухи», но даже в них ощущалась некая печаль. Все остальные картины скорее отпугивали, чем притягивали — и пейзажи, и натюрморты, и портреты. Особенно меня беспокоили картины звездного неба, красивые и одновременно наполненные некой мистической тайной. Казалось, еще немного — и тебя затянет в эту темно-синюю густоту. Они были пугающе живыми…

— Он был очень талантлив. — Кажется, впервые я слышала в голосе Крона уважение, тем более к человеку. — Но его разум не выдержал знакомства с фейри, — чуть виновато вздохнул эльф, любуясь именно звездной ночью. — Если долго вглядываться, кажется, что вот-вот откуда-то из тьмы прорехи высунется ветвь липерболии.

Глубокомысленно кивнув, я решила не признаваться в своем невежестве. Мне там виделась звездная ночь, нарисованная странными спиральными мазками, создающими иллюзию воздушных вихрей.

— Ты знаешь, что он нарисовал эту картину, запертый в каморке в больнице для душевнобольных? — суровым менторским тоном поинтересовался Крон.

Я знала лишь то, что Ван Гог в таких больницах бывал неоднократно.

Мне кажется, чтобы спокойно воспринимать охотившуюся на тебя липерболию, хозяйничающего у тебя на кухне крылатого человечка, линчетти-таксиста, шишигу и гнома-нотариуса, надо быть приземленной и трезвомыслящей. А если ты немного не от мира сего, подобные знакомства в конце концов приведут тебя в лечебницу. Я ведь тоже довольно долго сомневалась, насколько у меня хорошо с крышей. Но зато теперь воспринимаю всех этих странных, неизвестных для большинства людей существ как норму.

— Кто-то считает, что он нарисовал вид из окна, — продолжил вещать Крон, — кто-то — что творил по памяти, задействовав воображение! — Эльф подбоченился, откинул голову, тряхнул золотыми локонами… и на нас уставились почти все присутствующие в зале женщины. Но фею было уже все равно, он нацелился устранить пробел в моем образовании, и ничто не могло заставить его свернуть с этого пути.

— Всегда рисовал с натуры, а тут вдруг решил вместо больничной палаты изобразить звездное небо, на котором нет ни одного известного в вашем мире созвездия! И вихри… да их ни один обычный смертный не видит!

— Знаешь, — я подхватила воодушевившегося фея под руку, — высокое искусство тебя слишком возбуждает. То, что Ван Гог гениален, я и так знала. И картина эта прекрасна. Но про «обычных смертных» так громко в их присутствии упоминать не стоило.

— Да… — признал Крон, оглядываясь вокруг.

И все потихоньку расслаблялись, отворачивались, теряли к нам интерес. Это правильно, конечно, но потом я бы не отказалась от помощи парочки сильных мужчин, потому что мой внезапно побледнел и покачнулся. А потом рухнул на пол, к счастью уменьшившись до своих обычных двадцати сантиметров.

«Зато на обратном билете сэкономим», — попыталась я, вернее моя жаба, найти позитив в фейском обмороке. Наклонившись, я подцепила Крона пальцами за талию, подняла, убедилась, что сердце бьется... И впала в глубокую задумчивость, глядя на огромные бабочкообразные крылья. В карман не запихать, в сумочке помнется…

Хорошо, вспомнила, что у меня с собой взят тряпочный мешок-«шоппер», как раз в той самой дамской сумочке, куда фея запихивать опасно. Задохнется, потеряется… там же межмировая прореха, совершенно точно, пусть и мелкая! А авоська из плотной ткани — отличное решение. Я впихнула туда Крона, сначала покрутив в руках, чтобы понять, как лучше положить. В итоге пристроила на спину, сделав из крыльев что-то типа вигвама. Они, правда, тут же попытались расправиться, но стенки мешка им не позволили. Идеально…

Упаковав свою окультуренную пакость, позабывшую, что силенок у нее еще пока маловато, под причитания жабы поймала такси, потому что не в автобусе же мне с ценным крылатым грузом возвращаться? К тому же, если честно, я немного нервничала… прям совсем капельку.