Фея из комиссионки

– Не важно! Шмон сейчас будет большой! А тебя, Яна, досматривать будет лично Шурик.

Произнеся это имя, женщины сжались и уменьшились в размерах, и в камере словно повеяло холодом. Даже Марина впервые посмотрела на Яну с сочувствием.

– А кто у нас Шурик? – нервно передернула плечами Яна.

– Да урод один… Маньяк и извращенец!..

– А разве не женщина должна досматривать женщину? При чем тут Шурик? – забеспокоилась Лидия Васильевна.

– Так Шурик и есть женщина. Ну, как женщина?.. А от мужика не отличишь. И ориентация у нее… Любит красивых и ярких баб. И ломает каждую. Мимо тебя точно не пройдет. Были тут случаи… Насилует всех, склоняет ублажать… Иначе лица уродует, избивает. Беременную одну дубинкой… Так та ребенка потеряла. А уж с тобой по полной оттянется. Руки развязаны… Будет искать во всех местах!..

– Господи! Что же за беззаконие такое? Яна, надо срочно связаться с сыном. Или Мартином! – воскликнула Лидия Васильевна.

– Тихо! – остановила ее порыв Зоя. – Никто вас не вытащит! Та же птичка в клювике принесла аккурат до вашего появления. Что в наш общак занёс некий красивый господин Мартин Романович какие-то бешеные бабки… С пожеланием! Чтобы ни один волос не упал с ваших ангельских головок и чтобы вы подольше здесь посидели.

– Что значит «подольше»? – подняла брови Лидия Васильевна. – Он ненормальный, что ли?

– Как раз, по моим данным, очень даже правильный дядя. Сказал, что пока вам тут безопаснее. Мол, скоро всё закончится, и тогда…

– Что же ты, Зоя, бабло-то заныкала за нашу безопасность, а вот про Шурика-то ему не сообщила? Или как там? Маляву не кинула? Как там насчет того, чтобы ни один волос с головы Яны не упал? За базар отвечать придется, – сказала Лидия Васильевна.

Зоя прикусила губу.

– Кто же знал, что ваш фраерок такой хлипкий окажется? Хотя Шурик лакомый кусок всё равно заметила бы.

– И что, на нее управы нет?

– Нет… Стольких изнасиловала! Одна девочка потом зажмурилась. Другая ребенка вон потеряла. Несколько девок со шрамами на лице ходят… Никто против ничего не скажет. Все запуганы. Живет сука в большом доме на Левобережной. Говорят, роскошь любит. Всё, что отбила, вложила в дом. Вся ее гнилая жизнь в нем. Детей нет, мужа, ясен пень, тоже. Ни подруг, ни личной жизни… С такой гнидой никто по доброй воле… Но я за базар отвечу. Валить Яне отсюда надо! И к Шурику на досмотр – ни-ни! А она скоро придет. Очень скоро! – горячо шептала Зоя. – В больничку тебе надо! – кольнула она Яну своими глазками-иголочками. – И должна попасть в очень плохом состоянии! Там не до досмотра будет. Жизнь будут спасать. Потом опять же врач, медсестры… Свидетели! Шурик там не тронет. А потом, дорогуша моя, в побег.

– Я одна не побегу! А Лидия Васильевна? – насупилась Цветкова, которую уже била нервная дрожь.

– Зоя дело говорит!.. – внезапно не поддержала Яну мать Виталия. – Шурик на меня внимания не обратит. Я не в ее вкусе. А тебе спасаться надо!

– И что вы предлагаете? – напряглась Яна.

Зоя переглянулась с сокамерницей и Лидией Васильевной.

– Избить? Не вариант. Не сильно – в больничку не возьмут, сильно – еще убьем… Зубы выбить, волосы вырвать – не прокатит.

– Точно! Изуродуйте мне лицо, отрежьте волосы, и Шурик на меня не обратит внимания… – неуверенно произнесла Яна.

– Плохо ты ее знаешь!.. Она тебе мешок на голову – и понеслось. Тебе не только лицо придется уродовать, но и грудь, тело, ноги… Короче, не вариант. Нужно что-то такое, чтобы точно в больничку. А это рана! Ее надо зашивать, чтобы кровь остановить. Должно быть много крови!.. – Зрачки у Зои расширились.

Яна сглотнула.

– То есть бить меня нельзя, чтобы не забить насмерть, а зарезать можно? Я даже знаю, кто это будет делать… Марина! Она прямо жаждет…

– Зря ты так!.. Маринка крови боится. Она и мужа пьяного в тазу с водой утопила. Это сделаю я! Поверь, это твой единственный шанс выжить, – сказала Зоя подозрительно спокойно.

Яна побледнела и посмотрела на Лидию Васильевну. Та тоже выглядела не лучшим образом, но, покачав головой, сказала:

– Я Зое верю. Надо сделать. Время не ждёт…

– Да я не глубоко, – типа успокоила Зоя. – Главное, крови будет много. И ты так сыграй, будто при смерти. Как бы сама себе вены подрезала… – Зоя взяла лезвие и подошла к Яне, схватила ее мертвенно холодные руки. – Подумай о детях. Ты должна выжить!..

А дальше… Женские крики, охи, вздохи!.. Очень странная боль в запястьях. Наверное, от ужаса и отхлынувшей от конечностей крови, боль не была такой сильной, как ожидала Яна. Или просто лезвие у Зои было очень острым и прошло по плоти, как по маслу.

Камера моментально стала какой-то маленькой, а вот лица сокамерниц неожиданно большими и близкими, словно все они ее окружили, склонившись над ней.

– Обмажь, обмажь ее!.. Крови побольше!..

– Ты дыши-дыши… Стучите, девки, в дверь.

– Помогите! Эй, начальники!..

– Не отрубайся! Ты – молодец!..

И вот осталось одно только лицо пожилой, мудрой женщины – Лидии Васильевны. Остальные почему-то растворились в сгустившемся мраке.