Фея с островов

Для главы рода это были грустные перспективы. Но сейчас, возвращаясь домой, Дэвид гнал от себя подобные мысли. Он узнавал подъем на скалу, ведущий к воротам, у которых всегда дежурила стража, смотрел на селение в долине и мохнатые дерновые шапки кровель. Местные жители, живя в постоянной опасности, строили себе эти каменно-дерновые жилища с расчетом, что их разрушение в случае набега не будет большой потерей. И все же под надежной охраной замка Нейуортская местность уже несколько лет не знала набегов, и Дэвиду было приятно видеть, что его люди даже возвели пару каменных строений в низине у ручья — одно неподалеку от мельницы, а второе, сторожевую вышку, в дальнем конце долины. А вот сам замок после нескольких лет набегов так и не удалось восстановить в его прежнем великолепии. Только в верхней части расположенного на скале плато стéны венчались двумя четырехугольными башнями, да внутри самой цитадели поднималась мощная башня-донжон с красивыми навесными башенками для дозорных по углам. Зубчатые стены тоже имели следы недавней свежей кладки, но в нижнем дворе хозяйские строения уже явно нуждались в ремонте, да и сам двор стал занимать меньшую площадь. Зато средств Дэвида хватило, чтобы восстановить крепкие ворота с барбаканом, украшенным гербом владельца — каменным орлом, распростершим широкие крылья.

При приближении оруженосец Эрик затрубил в рог, и ему ответили таким же звуком рога с вершины Нейуортских укреплений. Люди в селении выходили из домов и махали руками, приветствуя господина.

— Бурый Орел вернулся в Гнездо! — радостно кричали они.

Отчего-то это вызвало у Дэвида раздражение. Бурым Орлом называли его отца, барона Филиппа Майсгрейва. И это было достойное прозвище для столь прославленного воина. Он же был скорее Кот, как называл его Перси. Приезжал, уезжал, редко бывал дома, все больше пропадал в отлучках, отчего и чувствовал себя разгуливающим невесть где котом, а не орлом, под сильным крылом которого надежно чувствуют себя те, кто ищет у него покровительства. Громкое же прозвище, как и эмблема раскинувшего крылья орла, достались ему от отца… которого он едва помнил.

И все же видеть приветливые лица своих людей вернувшемуся домой рыцарю было приятно. Он въехал в арку ворот под шум громыхавшей оружием стражи, как исстари было принято встречать господина. Слуги выходили из внутренних построек, женщины улыбались и благословляли его, а выбежавшие ему навстречу дети челядинцев, веселые и чумазые, шумели больше всех. Нейуорт, замок на скале над долиной, являлся житницей, где люди обитали единым кланом, заключали браки и работали на своего господина и его дом.

Дэвид поднял руку в знак приветствия. Во дворе ощущался запах торфяного дыма, курившегося над кровлями, и рабочий дух хлевов. Земля на хозяйственном подворье была раскисшей, но там, где были открыты створки внутренних ворот в верхнее жилище замка, копыта коней зацокали уже по брусчатке. Стражи у вторых ворот были в начищенных касках, выбритые, как и положено ратникам рыцаря. За порядком замка строго следил капитан замковой стражи и одновременно смотритель Нейуорта — старый Оливер Симмел. У Дэвида потеплело на душе, когда он увидел неспешно вышедшего навстречу воина. Этот безземельный рыцарь верой и правдой служил еще родителям Дэвида, и пока он тут, Дэвид был спокоен за Гнездо Орла.

— Доброго дня, старина! — спрыгивая с седла и заключая служилого рыцаря в объятия, произнес Майсгрейв. — Со светлым Рождеством тебя, друг мой. Ну что, опять начнешь упрекать меня за долгое отсутствие? Хотя, видит Бог, я справился с поручением графа Нортумберленда куда скорее, чем сам рассчитывал. Вернее, не справился… но хотя бы попробовал.

Сэр Оливер, изогнув светлую бровь, взглянул на него.

— Выходит, нам стоит ожидать большой войны?

И, не получив ответа, махнул рукой.

— Ну и ладно. Умереть от стрелы или меча мне будет предпочтительнее, чем стонать от болей в печени или ломоты в костях.

Он заковылял вперед — рослый, но уже сутулый; шел, поводя плечами и по привычке засунув оканчивающуюся стальным крюком руку за пояс, с которого свешивался меч.

— Идем переговорим, мальчик мой, — произнес сэр Оливер, начав подъем по лестнице, ведущей в донжон.

Для него Дэвид всегда будет мальчиком, как и он для Дэвида всегда будет образцом достоинства и верности. И хотя было известно, что Оливер рожден простолюдином, мало кто из опоясанных рыцарей в Пограничье не знал капитана Нейуорта как смелого воина, достойного всяческого уважения.

Они вошли в большой зал — узнаваемо выступили из полумрака развешанные по стенам охотничьи трофеи и ряды начищенного оружия. Здесь уже зажгли факелы в настенных стойках, служанка маленьким мехом спешно раздувала угли в камине, один из слуг предупредительно пододвинул к огню два тяжелых кресла. Оруженосец Эрик принял от господина салад, перевязь с мечом и теперь расстегивал застежки его стальных наплечников.