Фея с островов

— Не стены и башни должны быть мне защитой, а присутствие супруга-защитника! Но я знаю тебя и вижу по твоим глазам, что ты только и думаешь, как бы поскорее уехать от меня. И от своих хваленых людей, о которых ты так печешься!

Это становилось невыносимо, и Дэвид все чаще думал о задании Перси, о том, чтобы заняться им вплотную, несмотря на то что оно казалось ему нелепым и опасным. Уж лучше приступить к выполнению поставленной перед ним задачи, чем постоянно ощущать, что тебе не мило в собственном доме.

Когда через неделю началась оттепель и снег стал понемногу сходить, Дэвид решил проехать со своими людьми по перевалам и проверить границы владений. Выводя лошадей из конюшни, Дэвид заметил, что и верный его жене Клем Молчун тоже седлает своего мерина.

— Ты уже полностью выздоровел, чтобы отправляться в путь, Клем? — осведомился рыцарь. И добавил: — Вроде я не приглашал тебя с нами в поездку.

Тот лишь сумрачно поглядел на него из-под надвинутого на глаза капюшона и молча повел коня к выходу. Это означало, что господин без лишних слов должен понимать, что распоряжения Клему отдает только миледи.

Однако на этот раз Майсгрейв окликнул его и спросил, куда это он намерен ехать. Клем вынужден был задержаться. Он порылся в суме и достал кожаный футляр, в каких обычно возили свернутые в рулон письма.

— К брату миледи еду, — все же удосужился ответить он.

Вернулся он на другой день. А вскоре Дэвид понял, куда и зачем отправляла Клема Молчуна его супруга. Ибо уже к полудню в Нейуорт от графа Нортумберленда прискакал довольно большой вооруженный отряд.

Возглавлял его дальний родственник Перси по имени Найджел, носивший прозвище Гусь — его прозвали так из-за слишком длинной и худой шеи, казавшейся какой-то несуразной при достаточно мощном развороте плеч. Найджел тоже носил фамилию Перси, но держался просто, без их фамильной гордости. Более того, он чувствовал себя несколько смущенным при встрече с Майсгрейвом.

— Сэр Дэвид, прошу прощения, но у меня приказ обыскать ваш замок. Нам стало известно, что вы укрываете у себя злостного преступника Джона Герона, называемого Бастардом.

Дэвид лишь пожал плечами и отошел в сторону. При этом он поглядел на окна покоев Грейс. Так вот оно что… Слежка в собственном замке, и его жене известно, что он принимал объявленного вне закона Бастарда.

Странное это ощущение — узнать, что жена готова отдать мужа под суд, только бы чувствовать свою власть над ним. Понял Дэвид и то, что если он просто разлюбил супругу, то она, оказывается, люто ненавидит его. Ведь Грейс прекрасно понимала, что ждет Дэвида за укрывательство объявленного вне закона человека. И хотя Бастарда уже давно не было в замке, Дэвид не сомневался, что ему самому эта история так просто не сойдет с рук. Как того и хотелось Грейс.

Так и вышло. Люди Перси не нашли означенного преступника, но Найджел Гусь все же приказал Дэвиду собираться и ехать с ними.

— Пусть лучше меня заберут, Дэвид, — шагнул к рыцарю Оливер Симмел. — Я старик, что с меня возьмешь? К тому же именно я впустил в крепость Бастарда. А ты нужен здесь, ты лорд Нейуорта.

Но Дэвид уже набросил плащ.

— Успокойся, старина, все в порядке. И хотя Перси точно знает, что Джонни Герон был моим гостем, он ничего мне не сделает. Я ему нужен, — добавил он с улыбкой.

Ибо у него было что сказать графу, дабы умерить его гнев. К тому времени Дэвид уже решил для себя, что Перси вряд ли сообщит властям о связи Майсгрейва с разыскиваемым разбойником, если он даст согласие выполнить его поручение в Хайленде.

Итак, он попытается развязать войну между кланами. А Грейс пусть остается одна в Нейуорте. По крайней мере, его люди не позволят ей сильно своевольничать. Тот же Оливер не позволит. Тот же Эрик или Тони Пустое Брюхо. И все другие. На своих людей он всегда мог положиться. А вот веры Грейс у него больше не было. Женщина, готовая подставить под топор голову собственного мужа, больше ничего не значила в его глазах.

   Глава 3

   Манро и Маккензи

— Я не припомню такого холодного мая!

Это произнес вождь клана Манро, Эхин, по прозвищу Баллох, и при этом тряхнул своими длинными кудрями так, что с них, как с шерсти отряхивающегося пса, полетели брызги дождя. А Эхин повторил:

— Клянусь Пречистой Девой, сколько живу, но такого мая еще не бывало!

Оба спутника, ехавшие по обе стороны от вождя, один — лысый, рослый священник в черной сутане, а второй — важного вида бородатый горец в берете с соколиным пером, одновременно отвернулись, чтобы скрыть невольные улыбки. Ибо юному предводителю клана Манро лишь недавно исполнилось семнадцать лет.

Через минуту священник первым обратился к вождю:

— Эхин, вы все же еще слишком молоды, чтобы делать такие замечания. И должен сказать, что каково бы ни было ненастье этих дней, в праздник Воскресения Христова непременно распогодится и выглянет солнце. Так всегда бывало — так случится и в этот раз.