Кристи Агата

Фея в комнате

Агата КРИСТИ

ФЕЯ В КОМНАТЕ

Миссис Томас Бирсфорд привстала с дивана и уныло выглянула в окно. Открывшаяся глазу перспектива ограничилась невзрачным серым домом через дорогу. Миссис Бирсфорд вздохнула, потом зевнула.

- Хоть бы случилось что...

Ее муж неодобрительно поднял глаза.

- Полегче, Таппенс. Эта твоя тяга к острым ощущениям до добра не доведет.

Таппенс вздохнула и мечтательно прикрыла глаза.

- И вот Томми с Таппенс поженились, - продекламировала она, - и с той поры жили счастливо. И через шесть лет они живут все так же счастливо. Просто невероятно, до чего все в жизни не похоже на то, что, по-твоему, должно быть.

- Очень глубокое замечание, Таппенс. Глубокое, но не оригинальное. Выдающиеся поэты и совсем уж выдающиеся богословы уже успели это сказать, и, уж извини, сказать лучше.

- Шесть лет назад, - продолжила Таппенс, - я готова была поклясться, что, будь у меня достаточно денег, чтобы одеваться, и такой муж, как ты, жизнь превратится в нескончаемо-чудесную песню, как уверял один из поэтов, о которых тебе, похоже, так много известно.

- И что же тебе приелось? - холодно осведомился Томми. - Я или деньги?

- "Приелось" не совсем то слово, - мягко пояснила Таппенс. - Просто я к этому привыкла, вот и все. Ну, вот так же никогда не задумываешься, насколько это здорово - дышать, пока не схватишь насморк.

- Думаешь, мне стоит меньше уделять тебе внимания? - поинтересовался Томми. - Ну, пригласить в реnторан другую женщину... Что-нибудь в таком духе.

- Бесполезно, - покачала головой Таппенс. - Ты только встретишь меня там с другим мужчиной. Причем я-то буду абсолютно уверена, что тебе плевать на эту девицу, а вот ты до конца дней своих будешь сомневаться, а не значил ли для меня тот мужчина чего-то большего. Женщины настолько тоньше.

- Зато мужчины скромнее, - пробормотал Томми. - Но что это с тобой, Таппенс? Что не дает тебе покоя?

- Не знаю. Просто хочется, чтобы что-то случилось. Что-нибудь захватывающее. Неужели тебя самого не тянет вновь поохотиться на немецких шпионов? Ты только вспомни те безумные рисковые деньки, что мы пережили. Конечно, ты и сейчас вроде как на секретной службе, но это же одни бумажки.

- Похоже, ты просто мечтаешь, чтобы меня, нарядив большевиком-самогонщиком, заслали в кромешную Россию или еще что похуже.

- Нет, это не совсем то, - задумчиво отозвалась Таппенс. - Меня бы с тобой не пустили, а жажда деятельности обуревает именно меня. Жажда деятельности! Вот что мучает меня целыми днями.

- Займись хозяйством, - предложил Томми, широким взмахом руки обводя фронт работ.

- Я занимаюсь, - оскорбилась Таппенс. - Каждый день. По двадцать минут после завтрака. Или у тебя какие-то претензии?

- Как хозяйка ты такое совершенство, что даже противно.

- Спасибо на добром слове! - фыркнула Таппенс.

- У тебя, конечно, есть твоя работа, - продолжила она, - но, послушай, разве в глубине души у тебя никогда не возникает желание встряхнуться? Ну, неужели никогда не хочется, чтобы что-то случилось?

- Нет, - отрезал Томми, - не возникает. То есть мало ли чего нам хочется, но вот чтобы что-то случилось... Это может оказаться не так уж приятно.

- Какие же вы мужчины благоразумные, - вздохнула Таппенс. - У вас что, вообще отсутствует эта первобытная потребность в романтике и приключениях?

- Где это ты такого начиталась, Таппенс? - удивился Томми.

- Только представь, как было бы здорово, - настаивала его жена, - если бы сейчас раздался неистовый стук в дверь, мы бы открыли, и к нам, шатаясь, ввалился бы мертвец.

- Если это будет мертвец, вряд ли у него получится еще и шататься, критически заметил Томми.

- Ну, ты понимаешь, о чем я, - отмахнулась Таппенс. - Они всегда вваливаются, шатаясь, и падают замертво у твоих ног, успев, конечно, выдохнуть несколько загадочных слов. "Пятнистый леопард" или что-нибудь в таком духе.

- Рекомендую перечитать Шопенгауэра <Шопенгауэр/>(1788 - 1860) немецкий философ, представитель волюнтаризма, направления, рассматривающего волю в качестве высшего принципа бытия.> или Канта <Кант/>(1724 1804) - немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии.>, сострадательно посоветовал Томми.

- Это больше подойдет тебе, - возразила Таппенс. - Ты становишься жирным и самодовольным.

- Вовсе нет! - вскинулся Томми. - И, если на то пошло, гимнастику для похудения делаешь как раз ты.

- Ее все делают, - заметила Таппенс. - Про "жиреешь" я образно выразилась. Ты становишься преуспевающим, откормленным и самодовольным.

- Не понимаю, что на тебя нашло.

- Дух приключений, - буркнула Таппенс. - Все лучше, чем мечты о любви. Хотя они меня посещают тоже. Изредка. Воображаю, как встречу мужчину действительно красивого мужчину...

- Но ты же встретила меня, - удивился Томми. - Тебе что, мало?

- Загорелого, стройного красавца, ужасно сильного. Из тех, что могут оседлать кого угодно и ловко накидывают лассо на диких мустангов...

- Добавь еще ковбойскую шляпу и кожаные штаны, - ядовито вставил Томми.