Фельдъегерь Его величества

Кэт развернулась и грациозным, уверенным шагом пошла вглубь коридора. Николай и Унжи на секунду «зависли», глядя ей … чуть ниже спины.

– Не отставайте, господа, – не оборачиваясь, произнесла чуть игривым голосом Кэтрин. Николай и Унжи пожали руки и поспешили за ней вслед.

– Наш корабль не пассажирский, поэтому находиться гражданским лицам можно в только строго отведённых для этого местах. К вашим услугам будет спортзал, бассейн, комната релаксации и медитации. Так же разрешено посещение бара в любое время. Он находится в столовой. Каюта оборудована отдельным санузлом и душевой кабиной. Строго запрещается в каюте: курить, распивать спиртные напитки и потреблять любые вещества наркотического содержания любым способом.

Кэтрин остановилась возле двери с табличкой «88», и протянула два брелока.

– Это ваша каюта. Белая кнопка – разблокировка замка, черная кнопка – экстренная связь со мной. Прошу не злоупотреблять и обращаться только по делу. Помимо заботы о наших малочисленных пассажирах, я как заместитель помощника капитана, имею достаточное количество должностных обязанностей. Дверь открывается не автоматически…

– Простите, Кэтрин. Один вопрос.

– Слушаю.

– Каюта «88», – Николай показал на табличку, – это столько кают?

– Нет, – Кэтрин улыбнулась снова, – это у нас так шутят. Пассажирских кают всего две. В «77» святые отцы, какой-то веры. Вероятно, паломники. Располагайтесь. До выхода на орбиту покидать каюту строго запрещается. Приятного путешествия.

Кэтрин повернулась и пошла по коридору. Николай и Унжи проводили её взглядом до угла.

***

– Так, Вы, стало быть, медик? – спросил Николай, уютно расположившись на одной из кроватей.

– Хочу стать. Направляюсь на стажировку, на шахты планет Сестерции.

– Aequam memento rebus in arduis servare mentem, – произнес Николай, гордо подняв палец вверх.

– Ого! – удивился Унжи, – старайся сохранять присутствие духа в затруднительных обстоятельствах. Откуда вы это знаете?

– Латынь – это единственный предмет, который мне давался легко. Это крылатое выражение я выбрал себе как девиз по жизни, ещё, будучи студентом первого курса Медицинского университета, имени Императора Пауло IV.

– Вы учились в медицинском!?

– Представьте, да. Меня отчислили за неуспеваемость со второго курса, о чем я нисколько сейчас не жалею. Я даже им благодарен теперь. Они предотвратили, может быть, множество бед, которые мог бы натворить недоучка. Так что, медиком я не стал, а знание латыни остались.

– И? Помогает Вам в коммерции?

– О! Ещё бы! Производит неизгладимое впечатление на секретарш нужных партнёров. Давай на ты?

– Давайте, то есть давай.

– Выпьем за знакомство? – Николай вынул из саквояжа огромные бусы, каждая бусинка в которых была размером с шарик от пинг-понга.

– Так, вроде, нельзя?

– А кто узнает? – Николай достал две походные складывающиеся рюмки, раскрыл, одним ему ведомым способом бусину и разлил по рюмкам содержимое.

– Симанский абсент, – почти с придыханием произнес Николай, – советую набрать воды, если не привычен. В нем 72,5 градуса!

Пара бусин развязала язык. Унжи с восторгом рассказывал о планах: о стажировке, защите дипломом, о желаемом получении высокооплачиваемой должности и разрешении на создание семьи, о будущей любимой работе на какой-нибудь не очень далёкой планете. Рассказал о родителях, своей жизни до совершеннолетия, о трудном расставании с семьёй, когда отправился на учебу в столицу.

Выяснилось, что они с Николаем в течение целого семестра ходи по одни и тем же коридорам медицинского университета, учились на разных курсах. Обсудили преподавателей, ректора и отдельно завхоза, что за скромную плату сдавал в почасовую аренду тайную комнату в подвале для интимных свиданий. И комната была настолько «тайной», что о ней знали все заинтересованные студенты.

Николай же поделился знаниями о преимуществе кварцевых бус над стеклянными, о будущем расширении производства, об экстравагантных желаниях колонистов иметь бусы из зубов экзотических млекопитающих. Обо всём, что было записано в брошюре, ну, и приврал немного, конечно.

По внутреннему радио прозвучали три сдвоенных удара в склянки.

– О! – сконцентрировав внимание, сказал Николай – Начало первой вахты. Восемь утра!

– Ты откуда знаешь?

– Склянки прозвучали.

– Прозвучали кто?

– Склянки. И не кто, а что…

– Что?

– Ну, звук вот слышал, ди-динь, ди-динь… три раза, это и есть склянки…

– Почему?

– Потому что восемь.

– Восемь, восемь, всех на службу просим… – напел Унжи слова из социальной рекламы. – Что за склянки?

– Это на флоте так время отчитывают. Поскольку понятия день/ночь на корабле нет, сутки поделены на три вахты по 8 часов. Их начало отбивают склянками.

– А ты служил?

– Да, поле отчисления, полтора года. Военно-космический Его Императорского Величества Флот Южного креста. Участвовал в дальнем походе в систему N-280721. Пришел сигнал маяка.

– Маяка?

– Ну, да. Слышал, как наша империя стала такой огромной?

– Нет, не интересовался. И как?