Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

Впрочем, главный недостаток диспозиции не в этом, а в назначении общей атаки по всему Южному фронту, и сверх того — на Гривицкий редут. При предварительном обсуждении было решено вести главную атаку только на крайнем левом фланге, то есть бить в самое чувствительное место.

Несмотря на это решение, не раз повторенное... в диспозиции назначена общая атака, и ни великий князь, ни Непокойчицкий ничего против этого не возразили. Следовательно — так оно и сделается...»

Ни один из вражеских редутов артиллерийским огнём разрушить так и не удалось. С началом бомбардировки каждый раз гарнизон уходил из укрепления и ближних траншей в тыл, оставляя на позиции только многочисленных часовых. С наступлением темноты, когда артиллерийский огонь прекращался, турки возвращались назад и к утру успевали исправить все полученные разрушения.

Ещё до начала штурма союзники постарались приблизиться к главной вражеской позиции. Румыны неожиданной атакой захватили передовую траншею у Гривицы. А русские заняли два гребня Зелёных гор на южных подступах к Плевне. Генерал Лошкарёв со своей кавалерией с запада заметно приблизился к укреплённому лагерю Осман-паши у Плевны. Турки попытались контратаками отбросить русских на исходные позиции, но успеха не имели.

Четырёхдневная бомбардировка Плевенской крепости привела к огромному расходу артиллерийских снарядов, больших запасов которых в Дунайской армии накоплено не было. Милютин писал:

«Хотя наши батареи продвигались вперёд и действуют вообще удачно, однако ж положительного результата ещё не заметно, а между тем начальник артиллерии князь Масальский уже жалуется на неумеренное расходование зарядов и затруднительность своевременного их пополнения. Летучие и подвижные парки едва успевают подвозить».

Проблема наличности артиллерийского боезапаса едва не повлекла за собой изменение сроков проведения «третьей Плевны». За два дня до штурма командир 4-го армейского корпуса генерал Зотов на совещании у главнокомандующего заявил:

   — Ваше высочество, на мой взгляд, нам не стоит особенно торопиться со штурмом вражеского лагеря в Плевне.

   — Почему, Павел Дмитриевич?

   — Надо терпеливо дать артиллерии делать дело разрушения преград и материальной дезорганизации обороняющегося неприятеля.

   — Тогда давайте послушаем начальника артиллерии армии князя Масальского.

   — Ваше высочество, когда я был начальником артиллерии Варшавского и столичного военных округов, мы делали расчёты разрушения огнём из пушек таких фортификационных сооружений, какие турки соорудили в Плевне. Эти расчёты и были положены в определения нынешнего артиллерийского огня.

   — Расчёты расчётами, Николай Фёдорович, но ведь от огня наших и румынских орудий ни один из плевенских редутов ещё не обвалился до основания и не завалил собой ров перед ним. Как же так получается?

   — Редуты возводились из рыхлой зе1уцш. Снаряд взрывается в ней и при взрыве большой воронки не образует. Турки за ночь такие воронки вновь засыпают землёй.

   — Где же тогда выход?

   — Думается, надо продлить сроки бомбардировки.

   — Но у нас, как вы уже мне докладывали письменным рапортом, лимит боеприпасов строго ограничен.

   — Точно так и есть, ваше высочество. Половина артиллерийских транспортов уже пуста.

   — А сколько артиллерийских зарядов на подходе от Дуная?

   — Намного меньше, чем требует бомбардировка Плевны. Сами понимаете, снаряды везут к Зимнице и от Систово сюда на бычьих упряжках. А это очень долго.

   — Значит вы, Николай Фёдорович, настаиваете на отсрочке приступа из-за ограниченности запасов артиллерийских зарядов?

   — Да, ваше высочество.

   — Мы этого сделать не можем. Войска истомились в ожидании настоящего дела. Но силу огня наших батарей, думается, за эти дни подправить можно и без увеличения подвоза снарядов.

   — Каким образом, ваше высочество?

   — Я прикажу сегодня же подводить орудия ближе к неприятелю, где местность дозволяет. И продолжать артиллерийский бой с более близких позиций ещё день, два, три...

* * *

Перед третьим штурмом Плевненская крепость была охвачена с севера, востока и юга. С запада она лишь блокировалась, хотя и с большой степенью надёжности, заслонами конницы. Разделительной линией для сторон на западе являлась река Вид. Турки имели здесь только предмостные укрепления.