Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

Полковник Газенкампф в своём «Дневнике» за 7 ноября 1877 года сделал такую запись:

«Чудное, морозное, солнечное утро, бодрящий воздух.

Великий Князь, чувствуя себя лучше, поехал на молебствие в Высочайшем присутствии. Я был тоже. Присутствующих масса. При громе пушечных выстрелов было торжественно отслужено благодарственное молебствие. Затем завтрак на траве, или вернее, на месте, где она была.

Вечером на всех позициях играла музыка, была иллюминация, а кое-где даже фейерверки. На Скобелевской позиции по его мысли был выставлен в траншее огромный, освещённый транспарант с турецкою надписью: «Карс взят». Когда турки высунулись посмотреть, по ним дали залп. Началась перестрелка минут на двадцать. Это было около 11 часов вечера...»

...О том, что Осман-паша наконец-то решился оставить крепость и пойти на прорыв, достоверно стало известно вечером 27 ноября. Один из штабных офицеров главнокомандующего это значимое событие в своих мемуарах описал так:

«…Явились два перебежчика... оба в полном снаряжении, при 150 патронах, имея при себе несколько галет. Они заявили, что турецкие войска... собраны у моста через реку Вид и получили приказание быть во всякое время готовыми к выступлению...

Наконец ночью была получена от князя Имеретинского телеграмма, которая прекратила все сомнения насчёт предстоящего утром 28-го числа боя...»

Перебежчики среди прочего рассказали, что солдатам плевенского гарнизона на день выдают 100 граммов хлеба, 20—25 граммов конины и два початка кукурузы. В городе находится до десяти тысяч больных. Топлива у осаждённых почти совсем нет. Все складские запасы снарядов и патронов Осман-паша приказал развезти по редутам. Турки особенно боятся ночной атаки русских.

...Осман-паша блокадное сидение тянул до последней возможности. Продовольственный паек солдатам урезали вдвое. Был наложен строгий запрет на артиллерийскую пальбу: берегли снаряды. 25 октября командующему доложили, что продовольствия в крепости осталось всего на шесть дней. Перед этим, 22-го числа, он получил через лазутчика официальное разрешение оставить Плевну, но было уже поздно: русские перекрыли траншеями западную, ещё совсем недавно «открытую» сторону крепости, устроив их на противоположном берегу Вида.

Послание султана Абдул-Гамида хмурый Осман-паша зачитал на военном совете:

   — Священный султан прислал нам письмо. Мы можем выходить из Плевны без его упрёков.

   — Мы готовы исполнить волю султана. Получим ли мы в тот день помощь по Софийскому шоссе или из Вилинской крепости?

   — Помощи не будет. Связи мы лишены.

   — Ваше решение, Осман-паша?

   — На днях я отдам приказ. Армия пойдёт на прорыв, иначе её убьёт голод. И русские с валахами возьмут нас в Плевне голыми руками.

   — Прорываться будем через Вид? Ведь через генерала Скобелева на Зелёных горах нам не пройти.

   — Да. Мост через Вид пропустит всю армию. Русских, как вы знаете, там мало. Это их оплошность.

   — А если будет неудача? Если мы не пробьёмся через их траншеи? Что тогда?

   — Тогда на всё будет воля Аллаха...

* * *

Позицию против реки Вид в день 28 ноября занимал от 3-й гренадерской дивизии 9-й Сибирский гренадерский полк. Остальные полки дивизии находились на отдыхе в тыловых позициях. На рассвете армия Осман-паши перешла реку Вид и, построившись в глубокие колонны, в восемь с половиной часов начала массированную атаку позиций сибиряков-гренадер.

Один полк, естественно, отразить атаку сорока тысяч турок не мог. Отбиваясь штыками, Сибирский гренадерский полк отступил на вторую позицию, где его поддержал 10-й Малороссийский гренадерский полк. Русским, которые бились со злым упорством, пришлось уступить неприятелю и вторую траншею. Но на этом дальнейшее продвижение вражеской армии застопорилось.