Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

...По замыслу операции Западный отряд генерал-лейтенанта Гурко наступал на софийском направлении, имея в своём составе более 71 тысячи человек при 318 орудиях. Ему противостояло войско Шакир-паши (свыше 42 тысяч человек при 87 орудиях). Гурко решил, во избежание больших потерь в людях, не атаковать позиции турок на Лютаковской, Араб-Конакской и Златицкой позициях. Сковав здесь боем неприятеля, русские войска должны были выйти к Софии через горный хребет между двумя первыми позициями.

Гурко начал наступление на рассвете 13 декабря несколькими отрядами, которыми командовали генералы Кателей, Вельяминов, Дандевиль, Шувалов, Ольденбургский, Брок и Шильдер-Шульднер. Им приходилось двигаться по заснеженным горным тропам, с обледенелыми спусками и подъёмами. По пути сбивались турецкие заслоны.

Особенно трудно пришлось левофланговой колонне, которой начальствовал командир 3-й гвардейской пехотной дивизии генерал-майор Виктор Дандевиль. Колонна только к вечеру 14-го числа поднялась на Баба-гору. Турки попытались было 16 декабря отбить высоту, но не смогли.

Тем временем разыгралась сильная снежная буря, мороз стал крепчать. Держаться на Баба-горе стало невозможно, и Дандевиль приказал оставить её. Колонна потеряла 813 человек, включая 18 офицеров обмороженными и 53 человека замерзшими.

Колонна привела себя в порядок только к утру 19-го числа и снова двинулась вперёд. На этот раз Баба-гора была обойдена через Златицкий перевал. Действия других колонн Западного отряда оказались более удачными.

В итоге войска Шакир-паши оказались под ударом и с фронта, и с тыла. С 17 декабря турки стали оставлять занимаемые позиции, отходя к Софии. Неприятель держался только на Араб-Конакской позиции, но после разгрома у Ташкисена отряда Беккер-паши отступил и оттуда.

Утром 23 декабря 1877 года русские войска вступили в Софию, которая впоследствии стала столицей Болгарии. Первой в город вошла, восторженно приветствуемая жителями, Кавказская казачья бригада. Полковник Генерального штаба Александр Пузыревский, будущий видный военный историк, писал в своих мемуарах:

«При самом входе в город нас встретили: духовенство с крестами, хлебом и солью и огромные массы народа, кричавшие «ура», «здорово, братушки»; женщины бросали миртовые ветви, подавали солдатам хлеб...

Многие выражали своё воодушевление аплодисментами и криками «браво»...»

Освобождение Софии стало большой победой русского оружия, причём одержанной малой кровью. Генерал-лейтенант Гурко, командующий войсками российской гвардии, по такому случаю издал приказ по войскам Западного отряда:

«Занятием Софии окончился этот блестящий период настоящей кампании — переход через Балканы, в котором не знаешь чему удивляться: храбрости ли и мужеству вашему в боях с неприятелем или же стойкости и терпению в перенесении тяжёлых трудов в борьбе с горами, морозами и глубокими снегами.

Пройдут годы, и потомки наши, посетив эти дикие горы, с гордостью и торжеством скажут: «Здесь прошли русские войска и воскресили славу суворовских и румянцевских чудо-богатырей!..»

* * *

В тот день, когда русские войска вступили с развёрнутыми знамёнами в Софию, через Балканский хребет двинулся отряд генерал-лейтенанта Петра Петровича Карцева, начальника 3-й пехотной дивизии силой почти в 6 с половиной тысяч человек при 8 орудиях. Путь его лежал через Троянов перевал. Он оказался настолько тяжёл, что за двое суток было пройдено всего 12 километров горных троп.

Сразу после окончания войны Карцев опубликовал в «Русском вестнике» рассказ о том декабрьском походе. Он писал, что на этом маршруте «бесследно гибли римские легионы, а турки, покорители Византии и Болгарского царства, искали других путей, считая Троянский (перевал) непроходимым». Карцев свидетельствовал:

«...При 17-градусном морозе люди обливались потом, а дышать было почти нечем; воздух, скованный стужею, на высоте 5000 футов был так разрежен, что у некоторых показалась кровь из носа, ушей и горла».