Феникс в полете

Хрим с опаской покосился на урианский гиперволновой приемник — уродливую, оплавленную на вид фиговину, закрепленную на переборке у пульта связи. Вроде бы металлическая, она тем не менее как бы светилась изнутри, практически мгновенно передавая и принимая сообщения с другого конца галактики. «Хорош, должно быть, был видок у этих урианцев, если у них даже машины были такие...» В памяти сразу же всплыла похожая фиговина, только побольше, покоившаяся в машинном отделении у заглушенных пока генераторов эсминца, — та принимала энергию черт знает откуда, зато в таком количестве, что по мощи удара с «Литом» не сравнится ни один корабль панархистского флота.

Он погрузился в приятные мечтания о том, каково будет навести шороху на боевой флот Панарха, когда негромкий сигнал с пульта вернул его к действительности. Он нажал на клавишу, и на мониторе возникло лицо. Дясил, техник-связист.

— Я получил тот отредактированный чип, о котором вы просили, — доложил он. — И еще, по гиперволновому идет клевая штука. Почище, чем в любом программированном сне!

Хрим мгновенно выпрямился, разом забыв о нетерпении. Неизвестно почему, урианская рация работала на единственной частоте; передачу, предназначенную кому-то одному, принимали все. Должарцы пытались справиться с этой проблемой, шифруя передачи для разных рифтерских флотов разными кодами, но теперь рифтеры транслировали напрямую видеосюжеты своих атак по всей Тысяче Солнц, наперебой похваляясь своими подвигами.

— Ну и что там у тебя?

Дясил расплылся в довольной ухмылке.

— Вы что, не знали, что у Эсабиана был шпион в самом Высшем Совете ихнего Панарха? Так он записал все ихнее последнее собрание, и это еще цветочки. Нам придется шибко постараться, чтоб их переплюнуть. Я тут записал кой-чего для вас. Смотрите и развлекайтесь!

Его лицо померкло, и на экране засветилась объемная надпись: «МЕСТЬ РИФТЕРОВ», — сопровождаемая громкой, бравурной музыкой. Хрим фыркнул: Дясилу стоило бы стать заштатным режиссером программированных снов, а не просиживать штаны за пультом связи рифтерского эсминца, за поимку или уничтожение которого панархистский флот обещал особую награду.

Он нажал клавишу на своем пульте, и надпись сменилась видом Артелиона из космоса; на синей глади океана явственно виднелся остров, на котором располагалась столица Панархии. Хрима пробрала невольная дрожь при виде Мандалы — самого сердца Тысячи Солнц, откуда Аркады почти тысячу лет правили своей империей.

«И больше не будут», — подумал он и тут же забыл эти свои мысли, ибо на экране возник следующий кадр — на этот раз Малый Дворец Артелиона, резиденция Панарха. Хрим ухмыльнулся и уселся поудобнее.

* * *

Помещение было длинным, лишенным окон, с высоким потолком и стенами в потемневших от времени деревянных панелях. По стенам висели выцветшие знамена и древние гербы. Снимавший эту сцену сидел в углу: Хрим видел длинный стол и на противоположном конце его пустое кресло с высокой спинкой. На столе перед креслом стоял серебряный поднос, на нем хрустальный графин и пустой стакан. По длинным сторонам стола сидели, переговариваясь вполголоса, около дюжины мужчин и женщин, среднего возраста и старше, в разных мундирах и платьях. Молчала только одна, сидевшая ближе других к пустому креслу. Высокая, худощавая, в невыразительном черном костюме, она сидела неподвижно, хмуро просматривая лежавшие перед ней на столе бумаги. Хрим передернул плечами. Наоми ил-Нгари, глава Ведомства Незримых Служб. Прозванная Паучихой, она создала такую мощную информационную сеть, с которой не могла сравниться даже флотская разведка.

На одежде остальных тоже было мало украшений; мундиры двоих мужчин помоложе, вероятно, ассистентов, казались почти щегольскими.

Так прошло около минуты, потом все одновременно посмотрели куда-то вне поля зрения камеры и встали. Седой мужчина, стройный, одетый еще скромнее остальных, но двигавшийся с исключительным достоинством, вошел в кадр и остановился у пустующего кресла. Он повернулся, и Хрим сразу же узнал его лицо — собственно, эти черты он видел на каждой захваченной ими кредитке, — отлитое в золоте, серебре и платине, отпечатанное на дайпластовых банкнотах.

Геласаар хай-Аркад, Панарх Тысячи Солнц, сорок седьмой по счету властелин Изумрудного Трона Джаспара I. Лицо его было жестким, властным, но собравшиеся вокруг глаз морщины говорили о частой улыбке. Впрочем, сейчас он не улыбался.

Долгое мгновение Панарх смотрел на собравшийся совет. В помещении воцарилась мертвая тишина. Потом он сел, и остальные последовали его примеру. Он заговорил, и голос его оказался неожиданно легким, почти певучим, хотя в нем сквозили нотки усталости.