Фенимор. Наперегонки со смертью

Территория НИИ №5 располагалась на обширном пустыре рядом с закрытым властями кладбищем. До катастрофы институт и центральную частью города соединяло четырехполосное асфальтовое шоссе, но после землетрясения новая, только что сданная в эксплуатацию дорога превратилась в перепаханное толчками и засыпанное развороченными глыбами поле.

Тянувшаяся на десятки километров глубокая трещина разделила город и старое кладбище на две неравные части. Поэтому, чтобы попасть в НИИ №5, автоходу пришлось сделать порядочный крюк.

До катастрофы коллектив института занимался разработкой и производством различных милитаристских гаджетов, поэтому захвативший в нём власть Самойлов мог оказывать давление на все колонии города и теперь тянул свои щупальца за пределы области.

Малочисленные патрули «Центральной» не могли уследить за всеми манипуляциями руководства колонии, поэтому в НИИ №5 беспрепятственно проникали различные перекупщики оружия и прочие сомнительные типы. В новеньких ВКМ, с винтовками, снабжёнными лазерными прицелами, щеголяли не только разведчики колоний, но и наводнившие город наёмники и налётчики.

Подкатив к проходной с ветерком, Санёк собственными глазами убедился, что всё, что рассказывал ему Фенимор про свои последние приключения, оказалось правдой. Ворот с колючей проволокой и охранявших доступ на территорию института солдат вокруг округлого, вросшего в землю огромного бункера не наблюдалось. За территорией института и пустырём следили видеокамеры и установленные на куполе колонии пулемёты.

– Предъяви документ, – обратился через динамик к Бритину скрывающийся за укреплённой дверью охранник.

Антон развернул пропуск и поднёс его к считывающему устройству. Бронированная плита отъехала в сторону, и прибывшие очутились в карантинной камере. Один из дежуривших на контрольном пункте солдат приказал Малееву снять ВКМ, второй обследовал его вещи сканером. Бритин не собирался разоблачаться и проходить контроль. Вместо этого он набрал на телефоне известный ему номер.

Через несколько минут взъерошенный и возбуждённый кардинальной переменой в жизни, Санёк услышал гул поднимающегося из подземелья лифта. Внутренние двери контрольного пункта распахнулись, и в помещение вошла похожая на Бритина женщина с бледным, лишённым загара лицом и гладкими, струившимися по спине чёрными волосами. Некоторое время она рассматривала программиста тяжёлым взглядом, затем с удовлетворением произнесла:

– Молодец, сынок. Парень до сих пор находится под гипнозом.

Бритин передал матери кейс с документами, ноутбук Санька и направился к выходу.

– Капкан захлопнулся, а кролик помещён в бетонную клетку, – ухмыльнулся довольный удачно проделанной операцией Антон и исчез за бронированной дверью, выводящей на улицу.

Глава восьмая

Вынужденные обстоятельства

Продолжавший находиться в состоянии эйфории, Санёк вошёл в лифт и даже не посмотрел, на какой подземный этаж сопровождает его мрачный охранник. Малеев пришёл в себя в бетонном тоннеле, когда до лаборатории Михайлина оставалась пара шагов. Охранник открыл снабжённую массивным запором двустворчатую дверь, и Санёк застыл, уставившись на забитые разнообразным оборудованием металлические стеллажи, наполнявшие неповторимой творческой аурой просторное помещение.

– Что застрял на пороге, пошёл внутрь! – рявкнул конвоир и пнул зазевавшегося парнишку в спину.

Пролетев по инерции несколько метров, Санёк поскользнулся на бетонном полу и едва не сбил с ног спешившего к нему навстречу моложавого человека в белоснежном халате.

– Принимай пополнение, начальник, – прорычал недовольный нерасторопностью программиста тюремщик.

– Я ждал квалифицированного специалиста, а ты привел ко мне какого-то малька.

Охранник давно захлопнул за собой дверь, а мужчина в лабораторном халате ещё продолжал возмущённо размахивать руками.

– Я программист Александр Малеев, а не мальчишка из подворотни, – попробовал огрызнуться Санёк.

– Не врёшь, говоришь, Малеев? Из «Первой»? Тот, что придумал СОВУ? – поправив очки на горбатом носу, недовольным голосом проворчал учёный.

– Из «Первой», – заносчиво ответил Санёк. – А вы профессор Михайлин?

– Михайлин, Михайлин. Ну, если ты, действительно, из «Первой», тогда милости прошу к нашему шалашу. Мы тут с помощником кипяточком балуемся.

Сидевший за столом широкоплечий мужчина средних лет бросил на тщедушного Санька презрительный взгляд и шумно отхлебнул из большой фаянсовой кружки, тонувшей в его покрытых рыжими волосками грубых руках.

– Какой неприятный тип! – подумал Санёк.

Программист присел на холодный стальной стул и с подозрением уставился на шагающего по комнате профессора. Воротник белоснежного халата смешно топорщился на его жилистой шее, а подвижные тонкие пальцы нервно поглаживали оттопырившийся правый карман.