Читаем Феномен языка в философии и лингвистике. Учебное пособие полностью

Аристотелевский логицизм как некая модель речемыслительной деятельности стал основополагающим методом рассмотрения языка и действительности на многие столетия. Он пронизывает всю западноевропейскую философию, культуру и науку о языке. «В средневековой философии аристотелевская логика в основном оставалась образцом рациональности человеческого мышления как в арабоязычном мире, так и на европейском Западе".

9. Имя есть знак представления о вещи. Суть знака проявляется в отношении. Нет истинных и ложных имен. Есть истинное или ложное отношение имени к обозначаемой вещи.

Слова языка, или имена, согласно Аристотелю, соотносятся с представлениями о вещах, ср.: «То, что в звукосочетаниях, – это знаки представлений в душе». При этом «имена имеют значение в силу соглашения, ведь от природы нет никакого имени. А возникает имя, когда становится знаком». «Быть знаком то же, что находиться в каком-то отношении к чему-то». Впоследствии эту мысль о произвольности языковых знаков подтвердит Рене Декарт, ср.: «Слова, не имея никакого сходства с вещами, которые они обозначают, тем не менее, дают нам возможность мыслить эти вещи. Часто мы даже не обращаем внимания на звуки слов или на составляющие их слоги, и может случиться, что, услышав речь, мы хорошо поймем ее смысл, но не сможем сказать, на каком языке она произнесена».

Аристотель снимает главную проблему Платона «об истинности и ложности имен». Слова языка, согласно Аристотелю, являются просто знаками и сами по себе не могут быть ни истинными, ни ложными. Истина и ложь выявляются лишь в соединении и разъединении слов.

10. Знания подразделяются на языковые (лингвистические) и логические.

Философ разделяет два вида знаний – лингвистическое знание и логическое знание. Грамматическое искусство предполагает исследование слов самих по себе, без отнесенности ко лжи и истине.

Занятия логикой подразумевают изучение соединения и разъединения слов под углом зрения лжи и истины. Логика занимается, таким образом, построением правильных предложений. Она отождествляет словоупотребления, выражающие одно и то же понятие, и классифицирует употребления слов. В первом случае выявляются варианты речевого употребления слов, используемые для выражения одного и того же, неизменного психологического представления и понятия. Во втором случае, классифицируя слова, исследователь устанавливает у них общие значения, благодаря которым эти слова соединяются (друг с другом) и образуют правильные или неправильные с точки зрения логики суждения.

Однако разделение грамматики и логики было Аристотелем лишь намечено. Утверждая, что «к области мысли относится все, что должно быть достигнуто словом», он ограничивает мышление сферой языкового функционирования. Смешение логических и языковых категорий породило впоследствии глубокие противоречия в толковании вопросов соотношения языка, сознания и действительности. Даже в современной лингвистике одно из главных методологических заблуждений – это явное или скрытое отождествление языка и мышления. Ср.: «Язык вторичен по отношению к реальности, как вторично и сознание по отношению к материи» [Р. А. Будагов]. «Вторичность» уравнивает функции языка и сознания. Согласно данной точке зрения, как сознание, так и язык отражают действительность, с чем трудно согласиться, ср.: «Слово обозначает понятие и выступает его материальным представителем, но слово не включает в себя понятие, которое является формой обобщенного отражения объективно существующих вещей и явлений» [Г. В. Колшанский].

11. Речь состоит из частей (имен, глаголов и др.). Части речи объединяются в целое (предложение, высказывание). Обозначаемые с помощью слов отдельные представления, соединяясь и разъединяясь, образуют мысль. Становление мысли происходит в процессе её речевого выражения.

Речь, согласно Аристотелю, – это изъяснение посредством слов. Мысли, которые содержатся в речи, представляются через говорящего и возникают по ходу речи. Это очень важное положение. Не готовая мысль облекается в языковую и речевую форму. Мысль формируется в процессе выражения.

Речь имеет следующие части:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эннеады
Эннеады

Плотин (др. — греч. Πλωτινος) (СЂРѕРґ. 204/205, Ликополь, Египет, Римская империя — СѓРј. 270, Минтурны, Кампания) — античный философ-идеалист, основатель неоплатонизма. Систематизировал учение Платона о воплощении триады в природе и космосе. Определил Божество как неизъяснимую первосущность, стоящую выше всякого постижения и порождающую СЃРѕР±РѕР№ все многообразие вещей путем эманации («излияния»). Пытался синтезировать античный политеизм с идеями Единого. Признавал доктрину метемпсихоза, на которой основывал нравственное учение жизни. Разработал сотериологию неоплатонизма.Родился в Ликополе, в Нижнем Египте. Молодые РіРѕРґС‹ провел в Александрии, в СЃРІРѕРµ время одном из крупнейших центров культуры и науки. Р' 231/232-242 учился у философа Аммония Саккаса (учеником которого также был Ориген, один из учителей христианской церкви). Р' 242, чтобы познакомиться с философией персов и индийцев, сопровождал императора Гордиана III в персидском РїРѕС…оде. Р' 243/244 вернулся в Р им, где основал собственную школу и начал преподавание. Здесь сложился круг его последователей, объединяющий представителей различных слоев общества и национальностей. Р' 265 под покровительством императора Галлиена предпринял неудачную попытку осуществить идею платоновского государства — основать город философов, Платонополь, который явился Р±С‹ центром религиозного созерцания. Р' 259/260, уже в преклонном возрасте, стал фиксировать собственное учение письменно. Фрагментарные записи Плотина были посмертно отредактированы, сгруппированы и изданы его учеником Порфирием. Порфирий разделил РёС… на шесть отделов, каждый отдел — на девять частей (отсюда название всех 54 трактатов Плотина — «Эннеады», αι Εννεάδες «Девятки»).

Плотин

Философия / Образование и наука
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука