Феномен Солженицына

Конечную цель всех этих своих гигантских усилий Александр Исаевич видит не в том, чтобы дать свою версию, свою интерпретацию, свое объяснение разворота исторических событий, а в том, чтобы ОТКРЫТЬ ИСТИНУ. До сей поры никому не ведомую, но ему уже известную, которую он вот сейчас нам и откроет. И роль художника поэтому, при всей её исключительной важности, тут все-таки –вспомогательная.Она только помогает восстановить те провалы национальной исторической памяти, которые связаны с отсутствием (истреблением) прямых документальных свидетельств, то естьзаменитьэти недостающие свидетельства.

Такую же –вспомогательную –роль призваны играть в его повествовании и вымышленные персонажи. Без них, к сожалению, не обойтись, но они тут – не главные:…

…У меня вымышленных персонажей сравнительно немного. Все остальные – истинные исторические лица. Иногда самые крупные, иногда совсем незаметные, но мною точно установлено, что они были, на каком-то там маленьком месте они существовали. Я пошёл по линии непридумывания персонажей. Вымышленные персонажи вот для чего нужны: они дают нам личный контакт, дают нам возможность почувствовать, что, несмотря на все великие исторические события, – личная жизнь-то течёт. Всё так же происходят личныечеловеческие драмы, и трагедии, и радости. Но я не вставлял в каждое историческое событие какого-то случайного наблюдателя, как Пьер Безухов бродит без толку по Бородинскому полю. Не так, – я просто беру историческое лицо, которое там действовало, его беру – и пытаюсь его психологию вскрыть, на основе его языка, документов, его биографии… А если я брал историческое лицо, но почему-либо должен был немного изменить его биографию или немного изменить его обстоятельства, тогда я и не оставлял его истинное имя. Это, например, весьма знаменитый в русской истории инженер Пальчинский, расстрелянный потом в 1929 году. Это писатель Фёдор Крюков, умерший в 1920. Это генерал Свечин, расстрелянный в 1937 году в Советском Союзе. Когда я их беру и немножко меняю, то я тоже меняю им что-нибудь: или фамилию, или имя, или отчество. Это даёт мне чуть большую свободу. Но в основном, – всех главных действующих лиц, и царскую семью, и великих князей, и всех министров, всех главных деятелей Временного правительства, всех главных деятелей Совета рабочих депутатов, – я всех даю точно с их биографиями, с их подробностями, с их действиями, – так, как оно было.

(Радиоинтервью о «Красном Колесе» для «Голоса Америки». Кавендиш, 31 мая 1984. Там же. Стр 255–256)

В конспекте, заменившем шестнадцать незавершенных Узлов «Красного Колеса», Солженицын отказывается от ВСЕХ этих прерогатив художника. Тут вообще нет никаких сюжетов и никаких персонажей – ни вымышленных, ни исторических. Просто перечень – по дням, по часам, иногда чуть ли не по минутам – событий и фактов.

Ни один из известных нам художников слова никогда не решался и не решился бы на такое.

Всё это наводит на мысль, что свой художественный дар Солженицын рассматривал лишь как ОДНУ – и, пожалуй, даже не главную – ипостась своего жизненного предназначения. *

В одном из своих публичных выступлений Солженицын короткой пренебрежительной репликой перечеркнул историософию Л. Н. Толстого. Тот, мол, утверждал, что не властители стран и народов, – императоры, цари, президенты, – управляют событиями и определяют ход исторического процесса. А вот Двадцатый век показал нам, чтоименно они.

Знания Александра Исаевича о взглядах Толстого на роль личности в истории, судя по этому его высказыванию, не вышли за пределы того, чему его (как, впрочем, и всех нас) учили в школе.

Вряд ли он (тоже, как все мы) дал себе труд прочесть последнюю главу «Войны и мира», в которой Лев Николаевич подробно изложил свои историософские взгляды. Да и зачем нам было её читать? Ведь роман закончен, что сталось с его героями, мы уже знаем: Николай женился на княжне Марье, Наташа вышла за Пьера. А что касается взглядов ЛьваНиколаевича на историю, так ведь известно же, что они ошибочны. Сам Ленин сказал, что как художник Толстой велик, а как мыслитель – смешон.

Но прежде чем вынести свое суждение о взглядах Толстого на роль личности в истории, не мешало бы все-таки заглянуть в эту главу. Что мы с вами сейчас и сделаем:…

Новая наука истории, отвечая на эти вопросы, говорит: вы хотите знать, что значит это движение; отчего оно произошло и какая сила произвела эти события? Слушайте.