Феномены Тени и зла в волшебных сказках

Это особенно близкий аналог, ибо у нас есть такой же мотив с совершенно противоположными правилами этического поведения. В скандинавских странах христианская религиозная жизнь отчасти просочилась обратно, в бессознательное. В сказке об острове-церкви-колодце-утке великан воплощает деструктивную эмоцию. Если бы великан и его церковь с уткой и яйцом находились ближе друг к другу, они оказались бы несовместимыми. Та христианская церковь с символом Самости несовместима с великаном и его поступками. Поэтому великан может быть связан лишь с тем, что находится очень далеко от него. Великан напоминает людей, которые извлекают тайну своей жизни и свою жизнеспособность из того, чему не соответствует их деятельность. В повседневной жизни мы встречаем людей, которые занимают верховные посты в церковной иерархии или находятся на самом верху социальной лестницы и которых притягивает этот статус, но в повседневной жизни они ведут себя совершенно иначе. Они извлекают всю свою жизнеспособность из чего-то такого, с чем совершенно несовместимо их поведение в обычной жизни. Такую психологию у человека можно назвать раздельной психологией (compartment psychology).

Во многих массовых движениях наблюдается то же самое. Людей приманивают какими-нибудь высокими религиозными идеалами, идеалами Самости, обладающими огромной притягательностью, тогда как истинная цель и намерения тех, кто манипулирует людьми, лежат в совершенно ином направлении. Не так уж давно в Германии в начале фашистского движения многие поддались соблазну архетипической мечты создания земного рая. «Третий Рейх», или «Третья империя», была неким идеальным утопическим государством, в котором должен царить мир, управлять им должны достойные люди, все проявления распада и деградации следовало преодолеть и т.д. Идеал фашизма представлял собой наивный, детский тип утопии или рая, соблазнявший людей и побуждавший их присоединяться к фашистскому движению; а в том, что произошло дальше, виноват бессердечный великан.

Если вы прочитаете книгу ван дер Поста о России, то снова увидите воздействие той же самой идеи создания Утопии, или Небесного Иерусалима. Человек должен к ним прийти не в конце света, а прямо сейчас. Обещание создать мир и рай на земле является одним из самых великих пропагандистских обманов и обещаний, которыми соблазнялись люди. Они относились к коммунистической идее с религиозным трепетом из-за лежавшего в ее основе привлекательного архетипического образа, хотя те, кто манипулировал этим движением, имели в голове очень конкретные мысли в отношении ближайшего будущего и мирового господства. В реальной жизни такое сочетание является одним из самых неудачных, когда противозаконность и разрушительная деятельность всегда сочетаются с мнимым религиозным идеалом, неспособным воплотиться в реальной жизни. Те психологические феномены, которые проявляются в массовых движениях, приводимых мной в качестве примера, можно заметить и в приступах психоза. У людей, страдающих психозом, в самых сокровенных уголках души зачастую существует детская мечта о рае, которая отчуждает их от жизни; вместе с тем именно из нее исходит энергия их страстных импульсов. Она действительно является тайной, существующей за их явно саморазрушающим поведением. Она даже позволяет им совершать ужасные преступления, находясь в состоянии совершенно ясного сознания.

Я всегда вспоминаю случай, о котором однажды прочла в газете; речь шла о мужчине-шизофренике, который, находясь на лечении в клинике, достиг такого прогресса, что ему разрешили работать садовником. Он подружился с маленькой дочкой директора клиники. Однажды он взял ребенка за волосы и медленно отрезал ему голову. Когда его на суде спросили, зачем он это сделал, он сказал, что Святой Дух велел ему совершить человеческое жертвоприношение. После этого он не проявлял ни малейшей эмоциональной реакции. Он чувствовал, что его обвиняют в том, что он совершил религиозное жертвоприношение, геройский подвиг, преодолев свою собственную сентиментальность и жалость к маленькой девочке. Ничего не оставалось делать, как поместить его обратно в клинику, ибо он был абсолютно сумасшедшим. В данном случае мы снова сталкиваемся с сочетанием высочайшего религиозного идеала, ибо можно было бы сказать, что, мужчина, который думал, что подчиняется голосу Святого Духа, был по-детски религиозен, но при этом он не заметил того, что Святой Дух не мог повелеть ему совершить такое деяние.