Феномены Тени и зла в волшебных сказках

Затем аист — самая религиозная птица, которая согласно древней иудейской традиции приносит новорожденных. В своем труде Alchemical Studies^[44] Юнг цитирует много текстов об аисте. Он обсуждает алхимическую картину дерева жизни, высоко в ветвях которого находится аист. Мистериальное мифологическое значение образа аиста в иудейской традиции возвращает нас к Книге Иеремии 8: 7: «И аист под небом знает свои определенные времена, и горлица, и ласточка, и журавль наблюдают время, когда им прилететь; а народ Мой не знает определения Господня». Аист воплощает нечто, имеющее божественное определение свыше, от которого он не может уклониться, как дикие гуси, которые играют ту же роль в восточной мифологии. Поведенческий паттерн аиста производит впечатление подчинения тайному ходу вещей, доступному лишь для божественного разума. Зимой аисты живут в Северной Африке. Есть два вида аистов: одни мигрируют из Европы в Африку через Испанию, другие — через (бывшую) Югославию. В основном они летят над сушей. Был проведен такой эксперимент: взяли яйца аистов, пролетающих через Испанию, и яйца аистов, пролетающих через Югославию, вывели птенцов из тех и других, вырастили аистов вместе, а затем дали им возможность совершенно самостоятельно

выбрать путь. Аисты, которые относились к «испанской группе», когда пришло время, инстинктивно полетели в Африку над Испанией, аисты, относившиеся к «югославской группе», полетели над Югославией. Каждый полетел своим путем, в соответствии с паттерном, характерным для его вида, даже в полном одиночестве, руководствуясь только инстинктивным внутренним побуждением. Благодаря этим наблюдениям родилась идея, что аисты — божественные птицы, которые подчиняются своим собственным законам, не руководствуясь суждениями Эго, а следовательно, они воплощают деятельность в соответствии с внутренней истиной и внутренней сущностью. Благодаря этому, а также поверью, что аист ненавидит и убивает змей, он считался символом Христа — в качестве трансцендентной функции, то есть проявления бессознательного в виде примиряющего символа — божественного младенца. В нашей сказке его воздействие состоит в создании обновленной формы доминирующего сознания — нового короля.

В отличие от обычных сказочных сюжетов, портняга не стал королем и остался при дворе, а башмачника ждет суровое наказание. Его отвели в лесную чащу, где вороны выклевали ему глаза, и он заблудился. В большинстве сказок носители зла наказываются жестокой смертью; это обстоятельство позже вызывало много нареканий, так как люди считали, что детям не нужно об этом слушать. С юнгианской точки зрения следует отметить, что носители зла, которые несут наказание, — это не реальные люди. Дети инстинктивно это знают. Это архетипические фигуры, которые совершенно разрушительным образом губят нашу человечность, и поэтому для их подавления требуется жесткая и грубая сила. Мы не можем оставаться равнодушными и попустительствовать алкоголизму, наркозависимости или другим наклонностям, которые представляют угрозу жизни. Мы должны их окончательно остановить. Именно поэтому так жестоко наказываются в сказках мифические носители зла и именно поэтому нам становится спокойнее, когда мы узнаем, что они наказаны. Предотвращение преступности — совсем другая тема, в которую я не хочу сейчас углубляться.

Глава 3. Анима между героями-соперниками

В следующей сказке поднимается та же тема, что и в сказке «Два странника», здесь двое главных действующих лиц более ярко и характерно воплощают противоположности с точки зрения этики. В общих чертах содержание сказки таково:

Фердинанд Верный и Фердинанд Неверный ^[45]

Жили на белом свете муж с женой, и пока они были богаты, детей у них не было; когда же обеднели, родился у них маленький сынок. Но они никак не могли сыскать себе крестного, и муж решился идти в ближнее местечко и там поискать.

По пути повстречался ему бедняк и спросил, куда он идет. Муж и сказал ему, что идет искать себе крестного, что он беден и потому никто не желает к нему идти в кумовья. «О! — сказал бедняк. — Ты беден, и я беден, так давай я у тебя крестить буду! Я настолько беден, что ничего не могу дать ребенку; а ты ступай да скажи матери, чтобы она несла ребенка в церковь».

Когда муж с женой пришли в церковь, бедняк уже их там ожидал и назвал ребенка Верным Фердинандом. Когда они шли из церкви, бедняк сказал: «Разойдемся по домам; я не могу вам ничего дать и вы ничего не должны давать мне».

Но он дал родильнице ключ, сказав, чтобы по приходе домой она отдала его отцу на хранение, пока ребенку не исполнится полных четырнадцать лет: тогда он пусть пойдет и найдет замок, к двери которого тот ключ подойдет, и все, что в том замке окажется, за ним навсегда и останется.