Фенрир. Рожденный волком

— После такого он все равно не оправится, — сказал Леший. — Его убьют не эти раны, а нагноение. Я уже видел подобное.

— А почем берут кости богов на вес? — Это спросил Серда. Он коротко хохотнул и пнул монаха в бок.

Элис немедленно вскочила. Не раздумывая о последствиях, она ударила Серду в грудь. Он не ожидал нападения и упал, споткнув­шись о древесный корень. Однако тут же поднялся, выхватив нож еще в падении, не успев удариться о землю, и рванулся к Элис, что­бы всадить в нее оружие. Серду и девушку разделяло расстояние в четыре шага. Он успел сделать два, но Офети, поразительно про­ворный, встал у него на пути и толкнул плечом, пригвоздив к дере­ву. Худосочный викинг задохнулся, стукнувшись о ствол. Он осел на землю, тяжело дыша.

Офети указал на монаха и проговорил:

— Сегодня ночью этот человек завоевал мое уважение. Пусть мальчик позаботится о нем, если ему так хочется. Если же ты, Сер­да, ищешь драки, то я тебя обрадую. Готов хоть сейчас.

И снова Элис не поняла сказанных слов, зато смысл был очеви­ден каждому.

Серда встал и отряхнулся, все еще силясь отдышаться. Затем бросил на Элис взгляд, который вовсе не нуждался в пояснениях, улыбнулся и побрел в сторону лагеря.

Была уже глубокая ночь, и большая луна заливала поляну сереб­ристым светом. Хугин что-то сказал купцу на языке северян.

Леший помотал головой.

— Мне кажется, он вообще не знает, что мы здесь.

Первый раз за все время Ворон поднял глаза на Элис.

— Следи, чтобы монах не мерз, и давай воды, если он попросит. До завтра он не умрет. — Затем Ворон снова повернулся к Лешему и сказал: — Передай королю все слова монаха, скажи, что, так или иначе, к завтрашней ночи монах поведает нам все, что мы хотим знать. Но пока я должен поразмыслить.

Он снова пересек поляну, взял сестру под руку и повел между де­ревьями.

Было очевидно, что Жеан умирает. Он стал совсем холодный и весь дрожал. Раны его были чудовищны, сочащиеся кровью по­резы покрывали каждый дюйм кожи. Как ни странно, птицы не кле­вали тело под одеждой. Ряса и подрясник отпугивали их, они кле­вали только обнаженную кожу.

Жеан был в забытьи, он цеплялся за руку Элис, булькал гор­лом, мычал. Язык у него жутко распух и походил на толстую кро­вяную колбасу, из-за чего рот почти не закрывался. Элис старалась облегчить боль, промокая рот влажной тканью и выжимая из нее капли воды. Из-под деревьев, со стороны хижины Ворона, доносилось пение, тихое и невнятное, словесный дымок, призвук в шуме ветра.

Леший сидел с Элис. Купец был человек закаленный, все в мире он рассматривал с точки зрения выгоды или убытка, но даже его, как поняла Элис, потряс подвиг монаха. На поляну выбежал маль­чик, заговорил с викингами. Она увидела, что викинг по имени Фас­тар кивнул и указал на нее. К ним приблизился толстый северянин, что-то сказал купцу. Леший ответил, и северянин отошел.

Леший обратился к Элис:

— Я должен явиться к королю с сообщением. Он послал за мной.

— С каким сообщением? — Она говорила едва слышно, внима­тельно следя, чтобы в их сторону никто не смотрел.

— О том, что сказал монах под пыткой.

Леший не удостоил все увиденное словом «магия». Монах был чуть жив и едва не выдал то, о чем успел догадаться, — что девуш­ка рядом с ним. «Скажете тоже, пророчество», — думал Леший.

— И ты тоже должна пойти. Они настаивают. Если я правильно понял, там для тебя приготовили еще какую-то работу.

Она тронула его за руку.

— Исповедник умирает, — сказала Элис.

— Да.

— Мне надо остаться с ним здесь. Позволь мне остаться.

Леший пожал плечами, обернулся к викингам и прокричал им

что-то, чего Элис не поняла. Толстяк ответил, кивая головой.

— Нет, ты должна идти, — сказал Леший.

— Я его не брошу, — возразила Элис, отвернувшись.

Купец снова заговорил с берсеркерами. Между ними завязался короткий спор. Затем толстяк покачал головой и сделал какой-то странный жест. Она услышала, как назвали имя короля.

Леший развернулся к Элис.

— Офети сказал, что Зигфрид один вечер может и пережить без твоих услуг. А святой отец заслуживает заботы. Если король потре­бует, берсеркер сам сделает за тебя любую работу. Ты оставайся с мо­нахом. Если сможешь сдвинуть его с места, иди через лес вниз по ре­ке до брода. Я встречу тебя там и, клянусь, сделаю все, чтобы ты оказалась дома. — Леший поднялся, чтобы уйти. — Этот толстый ви­кинг, как мне кажется, на твоей стороне, а мне придется идти.

Элис встала и кивнула Офети. Она боялась, но внутри нее на­растала уверенность. Господь свел ее с исповедником. И Господь, решила она, умеет отличать своих врагов от друзей. Если кто-то и должен бояться, то только чародей и его кошмарные подручные.

Глава четырнадцатая

РАЗОБЛАЧЕНИЕ

Леший и берсеркеры вернулись в лагерь, к тому дому, где Зигфрид устроил себе большой зал. Днем была жаркая битва, и норманны захватили много добычи. Костры горели в ночи, а стоны и крики раненых заглушали звуки примитивной музыки, дудки и барабана. Лица, бледные и худые, выплывали из темноты. «Вот, — подумал Леший, — именно так и должна выглядеть страна мертвых».