Фэнтези 2011

Ее мучил жар. Одолевала лихорадка. Колдун сказал, что вылечит Мир, и увел к себе в комнату. Что там было, она не помнит, потому что колдун усыпил ее сонной травой; в части снадобий этот колдун был знаток — куда там самой мудрой травнице.

Через несколько дней она проснулась у себя в спальне здоровая, только кожа на спине немного пощипывала. Колдуна уже не было в замке, но слуги шептались, и от Мир не укрылась страшная новость: он сказал, что заберет ее. Через год или два, когда она подрастет, — колдун вернется и заберет ее навсегда.

Ей было очень страшно первые месяцы. Но все забывается; скоро визит колдуна превратился в страшное воспоминание, похожее на сказку. И жизнь вернулась в привычное русло, и так было, пока младший сын барона, играя с маленьким луком, не оцарапал девушке плечо деревянной стрелой без наконечника.

Тогда Мир заболела второй раз. Ее снова мучил жар, и мерещились страшные глаза колдуна. В лихорадке она провалялась почти неделю. Все сильнее щипала кожа на спине и боках. А когда жар ушел — Мир увидела в зеркале узор, покрывавший ее кожу.

От барона ничего не удалось скрыть — няньки доложили. Он явился и долго разглядывал спину и плечи дочери, и в особенности ранку от стрелы, которая совпала с Гремячьим портом в устье Светлой. А назавтра пришли вести: в порту случилась крупная стычка между двумя кланами контрабандистов, пролилось немало крови, теперь подешевеет жемчуг и подорожает сладкий тростник.

Ранка зажила. Узор на коже остался. Барон Гран запретил Мир покидать замок под любым предлогом.

Еще через несколько дней барон призвал ее к себе. Он был страшно возбужден и, кажется, немного пьян. Он что-то болтал о магии, о власти над миром и о том, что не отдаст Мир колдуну; он велел девушке распустить шнуровку платья и приложил к ее плечу раскаленную вилку.

Скоро небо подернулось дымом: стало известно, что горит Лесной Край и что загорелось сразу в трех местах…

— Опиши мне этого колдуна.

— Он… высокий. У него седые волосы до плеч и загорелое лицо.

— Так он старик?

— Да, старый. Но очень сильный.

— И что же, барон спокойно жег тебя раскаленным железом?

— Не спокойно. Он был… будто немного сумасшедший.

— Ясно. Что было дальше?

— Солнца не видели много дней, все небо в пепле… То есть у нас еще ничего, у нас урожай собрали. А там… Сотни погибли, а тысячи пришли на баронские земли за кровом и защитой…

Стократ слушал, отмечая про себя, как она говорит. То сбивчиво, а то вдруг как по писаному, но не оттого, что врет. Интересно.

— Где сейчас этот колдун, Мир? — он оборвал ее на полуслове.

Она вздрогнула. Видно, этот вопрос волновал и ее тоже.

— Он… Я не знаю. Барон все время ждал, что он вот-вот вернется. Вроде получал от него письма…

— Колдун хотел забрать тебя?

— Да. Я была ему зачем-то очень нужна.

— А он знает, что ты убежала?

Мир беспомощно поглядела на своего спутника.

— Ладно, — сказал Стократ. — Мы остановились на пожарах в Лесном Краю. Что было дальше?

— После пожаров барон решил меня спрятать. Запер… в моей комнате, там решетки были на окнах… И я там сидела.

— Что, все время?

— Все время, — вдруг заговорил Правила Приличия. Его голос звучал как скрип дверных петель. — Она сидела взаперти. Ее не выпускали даже на двор! Как будто в тюрьме… Три года…

Стократ поднялся и прошел из угла в угол. И снова: взад-вперед. Да, теперь много что становится понятным. И ее манера речи — тоже. Она разучилась говорить с людьми, зато, вероятно, привыкла думать про себя кусочками прочитанных книг.

— Ты кто такой? — Стократ обернулся к мужчине.

— Учитель хороших манер, я же сказал.

— И как ты с ней познакомился?

— Барон хотел… ну, он же собирался… короче, он стал известным в округе, ему надо было учиться соблюдать этикет… Мой старый учитель надоумил: сходи к Грану, предложи свои услуги, он оценит…

— Оценил? — Стократ развернул стул и уселся теперь верхом.

— Да… Я пять толстых книг по этикету помню наизусть: как входить в зал, как выходить, как рассаживать гостей, какими словами приветствовать при рождении ребенка, какими — соболезновать…

— Заткнись.

Правила Приличия мигнул:

— Вы же сами… меня спросили.

— Точно, — Стократ покачал носком сапога. — Извини. Итак, ты учил их приличиям…

— Консультировал.

— Видел этого мага?

— Нет. Когда я пришел, его уже там не было. Но все его помнили. Все вроде как уговорились его не поминать и все равно поминали: вот, мол, скоро он вернется.

— Ясно… Ты их учил этикету, и тебя познакомили с девушкой?

— Нет. Я сам… То есть случайно. Ей носили еду… и я однажды подкупил поваренка.

— Отважный поваренок, — вслух подумал Стократ.

— Просто глупый. И жадный.

— Согласен. Дальше?

— Дальше я увидел Мир. Как она сидит одна в запертой комнате. У нее там были книги… Она все прочла по несколько раз. Пяльцы, рукоделье всякое…

— Просто тюрьма, — тихо сказала девушка.

— Ясно, — Стократ покачался взад-вперед. — И между вами началась сердечная дружба.

— Да нет же! Я не мог к ней попасть! Просто приходил в тот уголок двора, где она могла видеть… Из окна…

— И поваренок, надеюсь, не попался.