Фэнтези на мою голову!

В эти, казалось бы, бесконечные минуты: я вижу, как на белоснежной рубашке, в области сердца, расползается алое пятно, которое с каждой секундой становится больше. Но он улыбается мне. Улыбается с такой теплотой и нежностью, словно все в порядке. Словно мы, как и прежде: будем рядом друг с другом. А после медленно оседает на холодную землю, которая тут же принимает его в свои объятья.

Я преодолеваю препятствия в виде сугробов и падаю рядом.

— Ториан! Очнись! Прошу тебя, не закрывай глаза! Только не закрывай… — с отчаянием молю я, чувствуя, как по щекам текут слёзы, которые так безжалостно обжигают душу.

Снег, что несколькими минутами назад казался девственно чистым, теперь обагрился кровью. Кровью, которой с каждой минутой становится только больше. Она, словно река, вышедшая из берегов, беспощадно укрывает собой все вокруг.

Судорожно прижимаю трясущиеся руки к его груди, пытаясь остановить кровь. Но ничего не выходит!

Я с ужасом понимаю, что больше не чувствую, как его грудь вздымается. Не чувствую биения сердца. Не вижу, как трепещут ресницы, и на губах растягивается привычная лукавая усмешка. Лицо кажется мертвенно-бледным. Волосы поблекли и потеряли живой иссини черный цвет, словно запылившаяся картина.

— Вика…

— Оставь меня! — срываюсь на крик и смахиваю с плеча его руку, продолжая удерживать рану и чувствовать, как собственные руки все больше пропитываются кровью. Его кровью…

— Он умер, малышка… — голос Кругляша кажется надломленным и иссохшим.

Я упрямо мотаю головой, когда слышу сожалеющий голос Лиама:

— Он умер…

Последняя слеза скатывается по щеке и падает на лицо Ториана.

Сжав с силой руки, я поднимаю голову к небу и срываюсь на крик. Кричу, что есть мочи, чувствуя, как сердце окончательно перестает биться в моей груди…

Некоторое время назад…

Прошёл месяц с тех пор, как меня выпустили из башни. По началу я думала, что сойду с ума. Ведь местные власти знают толк в заключение. Однако холодные каменные стены, крысы и прочая мелкая живность, казались мелочью по сравнению с местными дознавателями, встреча с которыми лишала меня нервных клеток. Детдом и тот, виделся теперь райским местом, несмотря на все жестокости и несправедливости, которые там частенько случались. Правда я едва ли этого касалась, поскольку большую часть времени грезила, уходила в себя и абстрагировалась от внешней действительности.

Сколько бы меня не допрашивали. Сколько бы не запугивали. И сколько бы не держали взаперти. В конце концов все равно оправдали. Правда частично. Но это уже мелочи, по сравнению с тем, какая участь меня ожидала, выпусти я древнего короля и впрямь: преднамеренно. Только вот до сих пор не понимала, как так вышло. Кровь. Древние письмена. Ужасающие каменные лица. Постамент. И рубиновый камень. Это единственное, что отпечаталось в моей памяти. Но проку от этого было мало. Ведь я до сих пор не видела связи между имеющимися составляющими.

Первый день. День, когда меня посадили в башню, заключив под стражу: сумел перекрыть памятные дни с единственной пометкой: «Катастрофа!» Однажды в школе, где-то в старших классах: меня вырвало вовремя презентации доклада. Тогда все тыкали в меня пальцем. А смех, что лился рекой отовсюду: ещё долгое время мерещился мне в кошмарах. Так опозориться. Да еще перед всеми! Это действительно катастрофа! Тогда я и подумать не могла, что возможно затмить этот день. А уж о том, что возможно переживать ещё больше и подавно.

Но, если в школе все вышло случайно, и в какой-то степени я знала, что не виновата в реакции своего желудка на завтрак. То в данной ситуации все иначе.

Стоило оказаться наедине со своими мыслями, как картина случившегося четкими деталями вырисовывалась в моем сознание. Шок поутих. И я поняла кем являлся тот странный тип. Я по-настоящему осознала, что выпустила в мир тысячелетнего духа. Но, что там духа. Я выпустила тирана, из-за которого было пролито столько крови!

После одиннадцати дней заточения, следствия и допросов от чёрствых дознавателей: состоялось слушание, в ходе которого ректор академии предоставил доказательства моей невиновности, как и доводы того, что случившееся — непреднамеренное действие. Что это случайное стечение обстоятельств, а также незнание местной истории и правопорядка, которое в итоге послужило возможным освобождением древнего духа.

Поначалу разрастались споры. Некоторые стороны судейства не особо верили в мою невиновность. И это не удивительно. Поскольку доказательства были слабыми, несмотря на старания мистера де Ореля. Но, так или иначе, меня помиловали. Король постарался. Оказалось, он тоже не очень верил в ту версию, где я засланный шпион или же возможный сектант из круга древнего короля.