Феодал. Усобица

Намерение капитана навы захватить фусту не было явным, но какого черта он шел на перерез фусте? В бинокль Андрею хорошо видно, что капитан тоже рассматривает фусту в зрительную трубу и хорошо видит, что на галере каманда невелика — нет и пяти десятков человек и все сидят на веслах. Скорее всего их приняли за осман, но русским от этого не легче. На купце и подумать не могли, что маленький беззащитный кораблик несет в себе смертельную опасность. Андрей в сердцах разразился площадной бранью. До чертиков надоела такая жизнь. Если не ты, то обязательно будут грабить тебя. Понятно, почему в купцы идут одни отморозки, которые не боятся ни бога, ни черта.

Уйти от преследователя можно, достаточно повернуть к берегу и скрыться на берегу, бросив галеру. Но отдавать свое имущество на разграбление — нет уж, дудки. Пушки на фусте имелись, вот только пороха не было. Да и не помогли бы пушки Андрею. Картеч из-за низкого борта фусты использовать не имело смысла. Итальяшки имея преимущество высоте бортов, просто перестреляют воинов Андрея, как куропаток.

Да и фиг с ними, не будем дергаться, — решил Андрей и приказал приготовить гранаты к бою.

Высокий борт навы стремительно приближался, Андрей стоял на палубе фусты, не скрываясь. Рядом с князем расположились его ближники. Все в доспехах, но без щитов. Оружие не вынимали, даже арбалеты и те убраны.

Пираты не стреляли, видимо посчитали, что команда фусты сдается. Андрей стоял с высоко задранной в верх головой, на лице князя расплылась идиотская улыбка.

— Гранаты товь, — отчетливо сказал князь не переставая улыбаться.

Вдруг на палубу фусты с пиратского корабля полетел горшок.

— Что за фигня? — успел подумать Андрей, прежде чем взрывная волна выбросила князя за борт.

Волны сомкнулись над идущим на дно князем, пребывающим без сознания. Так бы и закончилась его непутевая жизнь, если бы не Семен, сиганувший за борт следом за государем.

Пока Сенька спасал князя, русские успели опомниться. Взрыв бомбы не смутил княжих воев. Гранатаметчики стоящие на носу фусты закинули свои гранаты на борт вражеского корабля. Гранаты у них отличались размерами от вражеской, да и корпус был у гранат железный, а не глиняный. Рвануло знатно. А озлобленные русичи уже лезли на вражеский корабль.

Высокие борта навы давали огромное преимущество защитникам корабля, но обошлось почти без жертв. Лишь троим русичам проломили головы ударами топоров и двое новгородцев получили арбалетные болты в грудь. На этом сопротивление прекратилось, появившиеся на палубе воины быстро навели порядок, порубив всех, кто держал в руках оружие и повалив на пол тех кто предпочел сдаться. На самой фусте, погиб княжий холоп, бросившийся к прилетевшему горшку. Парню взрывом оторвало голову и разворотило всю грудь, осколки бомбы просекли кольца кольчуги. Еще пятеро получили различной степени тяжести ранения, самое тяжелое — оторванная кисть у одного татарина. Остальное — мелочь. Вот разгоревшийся пожар на фусте — это уже серьезно. Огонь быстро потушили, но новый парус пришлось выкинуть — обгорел.

Товар на корабле принадлежал кафинскому купцу с традиционной для Италии фамилией Спинола. По документам выяснилось, что на борту находился груз различных тканей: тонкой флорентийской, флорентийской сорта «fini», «de garboi» [65]«fra garbe е fini», миланской, виченцкой, венецианской, мантуанской, падуанской, брешанской, пистойской, мальоркинской и еще много разных тканей записаны в журнале. Даже английские и фландрские ткани вез купец. Цены на них различные: от дешевой валенсийской ткани по 23 перпера за штуку, до дорогой флорентийской, по цене 156 перперов. Разумеется, в журнале указана оптовая цена, разничная — намного дороже. Преобладали ткани, конечно ткани с ценой от 50 до 70 перперов за штуку. Оно понятно — соотношение цена — качество. Удивительно, что среди прочих купец вез много ткани сорта «лоести» [66]. Расцветки у тканей различные: алые, розовые, лиловые, синие, голубые, лазурные, темно-зеленые, светло-зеленые, фисташкового цвета. Хм, а вот бело-желто-коричневых оттенков не наблюдалось. Может потому, что все ткани закуплены в Константинополе? Черт его знает. Разберемся. Но английские ткани вызвали у князя неподдельный интерес. Все-таки, где Англия, а где Константинополь? Хотя, судя по тому же журналу транспортные расходы не велики, от силы полтора — два процента.

Остальной груз также оказался полезным для князя, вот только что с ним делать? На фусту много не погрузишь, а оставлять жалко. Разве можно бросить кипы итальянской бумаги и венецианские зеркала? А медь, олово, железо? Разве такое бросают? А мыло? Самое настоящее мыло! Вино, опять же: апулейское, мессинское, провансальское, греческое, хиоское и рагузанское. Разве можно бросать такое богатство? Да и сам корабль, со всеми своими парусами, канатами, якорями, древесиной представлял собой огромную ценность.