Фердинанд, или Новый Радищев

Как-то раз, в начале освоения этих мест, на таком же перекрестке я, прождав час хоть одну живую душу, полез в канаву и вытащил оттуда путевой столб с варварски измятым указателем. При этом я понимал, что усилия мои заведомо бессмысленны — где стоял этот столб, а главное — куда показывала измятая табличка и что на ней было написано, знал только Господь… В другой раз, после мучительных раздумий я выехал на одну из неизвестных мне дорог, нагнал местную жительницу и в отчаянии, не останавливая машины, из окна спросил ее: «Куда я еду?», на что она отвечала, что еду я прямиком в Заречье, куда я в тот день вовсе не стремился попасть.

Вспоминается также, что во время путешествия по Литве в 1980-е годы мы въехали в город Шауляй и и долго не могли выбраться из него на Каунасское шоссе. Я подъехал к пожилому толстенькому человеку, лениво курившему на тротуаре, и громко спросил, как мне найти Каунасское шоссе. Он неспешно оглядел меня, мой автомобиль, мою жену, мою дочь и с характерным еврейским акцентом спросил: «А вы с откуда будете?» Я ответил, что я «с Ленинграда», и вновь убедительно попросил его направить нас к вожделенному Каунасскому шоссе. На это человек, помедлив и оглянувшись вокруг, снова спросил меня: «А что вам другие советовали?» Я в последний раз громко спросил: «Так где же Каунасское шоссе?» Тогда человек презрительно осмотрел меня и хладнокровно ответил: «Что вы так кричите, вы на нем стоите!» — и повернулся ко мне спиной…

История названия деревни Карузы скрыта во мгле веков. Сразу же нужно сказать, что о происхождении названия деревни Карузы мало что известно. Бытует мнение, что Карузы — родина знаменитого тенора Энрике Карузо, который играл здесь на пастушьей свирели и был услышан проезжавшим мимо меценатом графом Гейденом, основавшим в псковской глубинке первый телеграф[61]

. Он-то якобы и увез босоногого мальчика на благословенную родину прошутто и кьянти, дав ему имя друга Мадзини, борца за свободу Италии Энрике Батискафо, а фамилию — по названию отчего дома, что во всем мире, как известно, весьма принято и распространено. Некоторые горячие головы идут дальше: они утверждают, что будущий гений итальянской сцены не просто играл на свирели, а часто пел на гулянках в соседней деревне Клескалово, которую местные жители называют Ляскалово (а меня — Явгений Максимович, а местную районку — кладезь информации про удои, привесы и заготовку грубых, но сочных кормов — «Зямля Новоржевская»). Это редкое созвучие: Карузы — Ляскалово, по слухам, так сильно поразило упомянутого выше меломана, что он, не зная, куда еще потратить свои доходы с новоржевских имений, побился об заклад с соседом — местным помещиком Львовым[62]

, что не пройдет и десяти лет, как мальчик из Каруз будет петь на знаменитой сцене «Ла Скала», что и решило судьбу ребенка. Однако никаких следов эта итальянская история в судьбе деревни Карузы не оставила. Между тем она, пожалуй, одна из старейших из местных поселений. Сведения о деревне как о владении Федора Левонтьева, а потом Игнатия Назимова и его матери Марьи Никифоровны сохранились в переписной книге 1678 года[63].