Ферраро-Флорентийский Собор и Русь

Русская Церковь была представлена на Соборе в лице своего законного митрополита Исидора, который не только отправился на Собор с полного согласия государя (т. е. вел. кн. Василия II), но, последний, со своей стороны, усердно позаботился-о том, чтобы Русская Церковь и Русское Государство были представлены митрополитом на Соборе, по возможности, достойным образом. К тому же, «вся Россия», как говорит Голубинский, провожала Исидора на Собор «как бы с триумфом и с явным выражением сочувствия со стороны русских к предпринятому им путешествию».[47]

И в ХV-ом веке Русская Церковь официально, в законном порядке, не отвергла провозглашенного воссоединения. Случилось только то, что светская власть, конечно, при содействии угодных ей представителей духовенства, добилась того, что провозглашенное уже на Соборе соединение не осуществилось. Это ненормальное положение продолжается и по сей день: для разделения никаких оснований нет, как мы это уже раньше показали;[48]

оно поддерживается отчасти неведением, а отчасти желанием «быть самим по себе», «ни от кого не зависить», хранить «свое», «особое», «отдельное», без ясного сознания ни того, в чем же это «особое» заключается, ни того, во имя какого же Христова завета это «особое» и «отдельное» нужно «хранить» даже ценою разделения пред лицем всесокрушающего международного атеизма.