Фьямметта. Фьезоланские нимфы

{44} Улисс и Диомед Деидамии — Здесь нужно знать то, о чем рассказывает Стаций в «Ахиллеиде»[313]: когда Фетида разрешилась Ахиллом, она пытала судьбу, чтобы узнать о будущем сына. Ей было предсказано, что Ахилл погибнет под Троей. И потому, когда греки задумали идти войной на Трою и разыскивали Ахилла, Фетида, прослышав об этом, забрала сына у Хирона, который учил его владеть оружием, и отправила на остров Скирос, препоручив отцу Деидамии и переодев в женское платье, чтобы никто не смог признать в нем мужчину. На том острове Ахилл предавался любви с Деидамией, и она родила от него Пирра. Когда до греков дошла весть о том, что Ахилл живет на острове Скирос, носит женское платье, которое делает его неузнаваемым, они послали туда Улисса и Диомеда. Те прибыли на остров под видом бродячих торговцев, сошли с корабля и направились к царю, отцу Деидамии. Греки разложили перед Деидамией и ее сестрами, среди которых скрывался Ахилл, богатые украшения. В то время, как девушки примеряли драгоценности, Ахилл схватил меч и щит и стал потрясать оружием; щит и меч греки взяли с собой специально, чтобы опознать Ахилла. Преуспев в этом, они увезли его в Трою, где Ахилл и погиб.

{45} Несчастному Эдипу — Согласно Сенеке[314] и Стацию

[315], Эдип был сыном Лая, царя Фив, и Иокасты. Когда мать носила Эдипа в чреве, боги предсказали Лаю, что у него родится сын, который явится причиной его смерти. Поэтому Лай приказал Иокасте умертвить ребенка, как только она разрешится от бремени. Вскоре Иокаста родила мальчика редкой красоты и, увидев, как он хорош, раздумала его убивать и велела слугам отнести его в лес. Те прокололи ему ножки и привязали ивовым прутом к дереву. Эдипа нашли пастухи и отдали Полибу, царю Коринфа, который его и воспитал. Эдип вырос и однажды встретил, к несчастью, отца своего Лая, вступил с ним в драку и убил его. После чего Эдипу выпала судьба жениться на матери своей, Иокасте, которая, не зная, кем ей приходится супруг, родила ему четырех детей: двух мужского и двух женского пола; мальчиков нарекли Этеоклом и Полиником, а девочек — Исменой и Антигоной. Впоследствии Эдип узнал, что убил отца и вступил в брак с собственной матерью. Безумное отчаяние охватило его при мысли об убийстве Лая и мерзком беззаконии, которое он сотворил со своей матерью, и Эдип ослепил себя. Сыновья его поделили фивейское царство и погибли в братоубийственной распре. Об их смерти проникновенно говорит Стаций в XI книге:

Ite truces animae funestaque Tartara letoPolluite, et cunctas Erebi consumite poenas!

Vosque malis hominum, Stygiae, iam parcite, divae:Omnibus in terris scelus hoc omnisque sub aevo

Viderit una dies, monstrumque infame futurisExcidat, et soli memorent haec proelia reges[316].

{46} дочери Даная — У Даная было пятьдесят дочерей, а у брата его Эгиста[317]

— пятьдесят сыновей, которые женились на своих двоюродных сестрах. Всем дочерям Данай наказал убить мужей в первую же ночь: он боялся наследников и хотел оставить за собой оба царства. Дочери повиновались, и лишь одна по имени Гипермнестра, мужем которой был младший сын Эгиста по имени Линкей, ослушалась отца. Поэтому из пятидесяти сыновей Эгиста уцелел лишь один. Данай был сыном Бела[318].

{47} Нарцисс был сыном нимфы Лириопы и Кефиса. Желая узнать, какая судьба ожидает их сына, родители обратились к прорицателю по имени Тересий, который был отцом Манто, основавшей впоследствии город Мантую. Тересий сказал им, что Нарциссу суждена долгая жизнь в том случае, если он не познает самого себя. Посмеялись над этим ответом Кефис и Лириопа. Время шло, и в их сына влюбилась нимфа по имени Эхо. Так как Нарцисс не отвечал ей взаимностью, то Эхо посулила ему встретить такую любовь, которая будет для него недосягаема. Случилось так, что однажды Нарцисс, утомившись во время охоты, склонился к ручью, чтобы напиться, и увидел в воде свое прекрасное лицо и влюбился в самого себя. Поскольку он не мог соединиться с самим собой, то исчах от любовной тоски, и боги превратили его в цветок, о чем и рассказывает Овидий:

Credule, quid frustra simulacra fugacia captas?Quod petis est nusquam: quod amas, avertere, perdes.[319]