FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит

Во-вторых, бермудская компания должна была заранее позаботиться о наличии на своем счету иностранной валюты, чтобы Morgan Stanley мог конвертировать в доллары выплаты по Ajustabonos, деноминированным в песо. S&Р наверняка показалось подозрительным, что банк хочет освоить новый рынок с облигациями, деноминированными в долларах, а не в песо. Поэтому в качестве компромисса агентство потребовало, чтобы Morgan Stanley снабдил их предостережением. В проспекте к облигациям должно было значиться: «Данный рейтинг не отражает риска, связанного с колебаниями обменного курса между долларом и новым песо». Вытребовав это предостережение и получив крупные комиссионные, S&Р в конце концов присвоило облигациям рейтинг АА—.

Итак, Morgan Stanley согласился учесть все потребности будущих покупателей. Но это была только половина дела. Оставалось еще трудновыполнимое требование Banamex: «продать» Ajustabonos новой компании так, чтобы это не выглядело реальной продажей.

Ключ к решению проблемы состоял в том, что Banamex сохранял за собой безрейтинговый разряд облигаций. Идея чудесным образом отвечала требованиям Общепринятых правил бухгалтерского учета (ОПБУ) и заключалась в следующем. Если вы владеете некоей компанией, то все ее активы и обязательства составляют часть ваших собственных активов и обязательств. Banamex владел безрейтинговыми облигациями и на этом основании мог считаться владельцем бермудской компании, а следовательно, имел право консолидировать ее активы и обязательства, включая все

Ajustabonos. В этом-то и была ловкость рук: Banamex оказывался владельцем компании, которой принадлежали Ajustabonos, и с точки зрения финансового учета продолжал владеть Ajustabonos, даже если получил за них деньги.

Я был просто поражен красотой этого хода: если Banamex сохраняет облигации, представляющие 20% Ajustabonos, то продажа бермудской компании всего остального уже не выглядит как реальная продажа. Эти 20% составят реальный собственный капитал компании, а крохотный пакетик акций на 12 тысяч, которым отчасти владеет бермудская женская гимназия, можно просто не принимать в расчет. Таким образом, продажа маскировалась под трансфер в рамках общего финансирования. Имея 20% в бермудской компании, Banamex был вправе не рассматривать свою сделку как продажу и «продать» 80% своих Ajustabonos, не проводя убытки по учетным книгам, — к чему он, собственно, и стремился.

Кроме того, поскольку облигации Banamex оплачивались лишь после погашения PLUS, эти последние выглядели гораздо более надежными. Другими словами, потенциальный покупатель мексиканских производных, обязанный помнить о возможности падения песо, теперь мог считать себя защищенным от снижения курса на 20%. Этот избыточный запас обеспечения был назван «сверхобеспечением». Если, например, вы начали с Ajustabonos на 100долларов, то по PLUS получите назад ту же сумму, если даже Ajustabonos упали до 80 долларов, поскольку Banamex принял на себя первые 20 долларов убытков. «Сверхобеспеченность» PLUS (на самом деле даже больше 20%) была особенно привлекательна для потенциальных покупателей, и они стали слетаться на огонек. Песо могло упасть — но не на двадцать же с лишним процентов?

Облигации PLUS были чертовски «красивой» бумагой; ничего подобного рынок до того не знал: рейтинг АА—, высокие проценты в долларах, дополнительное покрытие в 20%. Для крупного консервативного инвестора, вроде известных взаимных фондов, PLUS становились замечательным пропуском в Мексику.

И Banamex, и другие клиенты были так воодушевлены новой бумагой, что Morgan Stanley продал облигации на миллиард в десяти отдельных выпусках со сроками погашения от шести до двадцати одного месяца. Чтобы на корню пресечь плагиат со стороны других банков, Morgan Stanley объявил, что «Peso Linked U.S. Dollar Secured Notes» — это защищенная сервисная марка. Список покупателей напоминал настоящий «Who is Who» инвестиционного мира. В нем фигурировали крупнейшие инвестиционные фонды США (Alliance, Scudder, TCW, Merrill Lynch Asset Management, Van Kampen), многочисленные страховые компании и пенсионные фонды (Cigna, AFLAC, Arco), крупные японские и европейские компании (Alps, Hanwa, Aoyama, Olivetti) и даже штат Висконсин. Любопытное обстоятельство заключалось в том, что стоило только предложить новые производные, как к вам обязательно забредал какой-нибудь инвестиционный фонд какого-то штата.