По случайному совпадению, в то время как длился этот бесконечный поцелуй, в Боготе Гарри Форд готовился выполнить свой первый, тщательно спланированный этап операции «Коррида», в которой ему отводилась главная роль.
Уверенными движениями он зарядил магазин автоматического «ЗИГ-Заузра Р-226», запах ружейного масла подействовал на него, как средство, усиливающее половое влечение.
К западу от университетского района в Боготе имеется дорога, поднимающаяся к Национальному парку, ею пользуются для проезда напрямик, чтобы избежать интенсивного движения на Каррера-7 и авенида Каракас. На подъезде к пологим холмам Национального парка, где сейчас не рекомендуется гулять одному, примостились бары, пивные и убогие лачуги. Время от времени полиция, иногда и при поддержке армейских подразделений, появляется здесь и разгоняет обитателей трущоб.
С некоторых мест у подножия холмов и с дороги видна высокая белая верхушка церкви на вершине холма Сьерро-де-Монсератте. Этот холм стал источником вдохновения для паломников, стекающихся к статуе погибшего Христа, созданной в XVII веке скульптором Педро Луго де Альбаррачином, ей недаром приписывают многие чудеса.
Капитан Родриго Табио Барбоса сидел на пассажирском месте в полицейском «джипе», прикуривая четвертую за сегодняшнее утро черную манильскую сигару. Сквозь темные солнцезащитные очки он наблюдал за оборванными мальчишками, шныряющими вокруг деревянных хибар и лачуг из кусков покореженного листового железа. Оборванцы закутаны в индейские одеяла, составляющие всю их собственность. Несколько недель назад его внимание привлек тут один пухленький мальчишка-оборванец лет шести или семи, и сейчас он задумчиво наблюдал, как тот бегает вместе с остальными детьми, которые о чем-то спорят между собой.
За водителя, капрала полиции Хайме можно не беспокоиться, он будет держать язык за зубами, Табио убедился в этом, когда Хайме принимал участие в последней «охоте на цыплят». Хайме, как и остальные семь полицейских из подразделения капитана Табио, один за одним были вовлечены в изнасилования и убийства беспризорных детей, в защиту которых сейчас развернули кампанию газета «Эспадор» и телевидение Боготы.
Родриго Табио не принадлежал к зловещим правым экстремистам, объявившим тайную войну уличным нищим и карманникам. Этим занимались неорганизованные фашиствующие элементы, знающие, как пользоваться законом в своих интересах. Таких молодчиков полно в любой стране Южной Америки. Нет, Родриго Табио Барбоса представляет собой образец мутации человеческой личности, и такие люди появлялись во всех обществах, от первобытно-общинного до наиболее цивилизованного.
Он был хроническим психопатом, испытывающим мерзкую тягу к разрушениям, пыткам, садистским убийствам самых беззащитных, уязвимых и физически привлекательных человечков.
Он ощутил эту кошмарную тягу, работая патрульным полицейским в зловещих трущобах. Началось все случайно. Как-то Табио осторожно пробирался по канаве, прокладка которой уже давно была приостановлена из-за нехватки муниципальных средств, преследуя двух подростков, вооруженных ножами, когда внезапный шум заставил его оглянуться. Мелькнула тень, и он выстрелил четыре раза в целях самозащиты. Упавшая, залитая кровью фигура оказалась беспризорным мальчишкой десяти лет. Позади канавы, в одной из пяти труб, где ютились беспризорные дети, раздался громкий топот убегавших детей.
Шум дыхания испуганных детей заставил его обернуться влево, где в темноте сверкали белки детских глаз. До этого ужасного момента Табио был виновен только в том, что по ошибке застрелил мальчишку, но это была честная ошибка, за которую его мало кто обвинил бы в таком опасном городе, как Богота. Но теперь его охватило безумие. Безумие в сочетании с убийственным спокойствием. Безумие вместе с грязной, извращенной похотью.
И после этого капитан Родриго Табио Барбоса одного за другим связал своих подчиненных круговой порукой. Некоторые были смертельно запуганы, другие целиком попали в сети дьявола и верили, что умрут, если будут поступать по-другому.
Но почему же ни один из них не обратился к начальству?
Потому что дьявол загипнотизировал их, подчинил своей воле. И эти семеро навечно проклятых полицейских стали слепыми орудиями воли Табио, такими же, как любой из «бессмертных» в колдовских общинах на Гаити.
Зомби Родриго Табио.
Понаблюдав за мальчишкой сквозь темные очки, Табио постучал по приборной доске своей полицейской дубинкой, капрал завел двигатель, и джип тронулся мимо играющих и спорящих детей, не подозревающих, что над ними уже нависла зловещая тень.