Фигурное катание. Стальные девочки

Пока я напряженно размышляла, с чем именно может быть связано внезапное благоволение к журналисту, тренер в привычно-ироничной манере добавил: «С моих плеч после Олимпиады в Сочи свалился огромный груз. Мысль понятна?»

Под грузом подразумевался один из самых знаменитых учеников Мишина Евгений Плющенко, окончательно завершивший после своей четвертой Олимпиады любительские выступления. В связи с чем наставник и получил возможность в полной мере сосредоточиться на работе с другими спортсменами. Прежде всего – с Туктамышевой.

Тогда наш разговор с тренером начался с чисто технического момента. С очевидной способности его подопечной использовать в прыжках не только собственную силу и резкость, но и скорость разбега – так, как это всегда удавалось легендарной прыгунье с шестом Елене Исинбаевой.

«Мы никуда не торопимся?» – первым делом поинтересовался собеседник. И, получив отрицательный ответ, безо всяких предисловий стал рассказывать.

– Когда я сам заканчивал кататься, мой папа – преподаватель теоретической механики – помог мне понять, что движения живых и неживых тел подчиняются одним и тем же законам физики. В то время прыжки на льду исполнялись в манере, которую когда-то фигурному катанию привил знаменитый швейцарский тренер Густав Люси. К этому его привели наблюдения за лыжниками, прыгающими с трамплина. Тогда ведь не было задачи выполнять на льду многооборотные прыжки. И именно Люси ввел в обиход прыжки с затягом – зависанием в воздухе.

Став тренером, я начал изучать тему уже гораздо серьезнее, поскольку по существовавшим тогда правилам прыжки были главным элементом мужских программ. Для начала нужно было понять: что, собственно, является более определяющим в прыжках – поступательное движение или вращательное. Тот же Карло Фасси (знаменитый итальянский тренер, работавший в США) в свое время объяснял мне, как прыгать аксель в 2,5 оборота. Утверждал, что нужно взлететь как можно выше, причем без вращения, а наверху закрутиться.

Уже тогда это представлялось мне весьма сомнительным, поскольку закрутиться в воздухе, взлетев без вращения, можно только при помощи внешней силы. В общем, я разработал собственную теорию и на ее основе создал целый комплекс упражнений. Эта метода позволила сразу рвануть вперед – с Алексеем Урмановым, Олегом Татауровым, Романом Новосельцевым и Алексеем Ягудиным, – вы же помните, какая группа была у меня в начале 90-х? Сейчас моими упражнениями пользуется весь мир, я же описал их еще в 1973 году. Эта книга выходила в китайском переводе и в японском – у меня даже есть экземпляр. Потом ее нелегально перевели немцы – сначала восточные, а потом и западные. Дело в том, что…

Мишин заговорщически понизил голос, наклонившись к моему уху, как герой в шпионском боевике, и многозначительно произнес:

– …Моя методика позволяет сохранять качество прыжков даже тогда, когда у спортсмена, в связи со взрослением, увеличивается вес и меняются параметры тела. Если, разумеется, с головой у него все в порядке.

* * *

В ходе той увлекательнейшей беседы я со смехом напомнила тренеру наше с ним самое первое интервью, которое состоялось в 1998 году и заканчивалось моим вопросом: «Почему столь успешный тренер работает исключительно с мужчинами?» Мишин тогда ответил: «Женщина – слишком сложный для меня механизм». Предложенной темы тренер не принял. Точнее, не среагировал на нее. Зацепился за совершенно иную фразу – о том, что Лиза стала едва ли не первой девушкой в стране, которая начала прыгать абсолютно в мужской манере.

– Так ведь было не всегда, – пояснил Мишин. – Лиза не раз говорила, что до прихода ко мне прыгала как «балалайка», с высоко задранным коленом. Я же первым делом засунул ее в специальный жилет и стал учить правильно группироваться. На передней стороне этого жилета расположены датчики, которые спортсмен, группируясь, должен закрыть ладонями. Положение этих датчиков можно менять в зависимости от размеров тела. Если ты сумел закрыть датчики, раздается звуковой сигнал. Если же сигнала нет, значит, группировка выполнена с ошибкой. Понимаете, да? Тренер может до потери сознания говорить спортсмену, что тот плохо группируется, но ничего не добиться. А здесь все просто: сигнал был? Нет. Иди делай еще раз. Это важно, потому что без плотной группировки ты быстро крутиться не будешь.

Когда я только начинал работать с женщинами, мучился временами так, что вообще не понимал, что делать: утром настроишь тройной тулуп – вечером его нет. Вечером настроишь лутц – утром следующего дня опять полный развал. Я почему, собственно, в свое время взял в группу Туктамышеву? Устал работать и понимать, что вся работа идет в песок. Ну да, Лиза была страшненькая по технике, но хотя бы прыгала высоко. А когда мы начали работать, я вдруг понял, что эта девочка схватывает все, что ей говоришь, просто на лету. Что она пластична, музыкальна, с абсолютным слухом, с хорошей головой. Хотя поначалу, кроме прыжка и корявости, я не видел в Туктамышевой вообще ничего.