Фиктивная сделка

В последний раз, как он помнил, отец вывозил семью именно туда. И то путешествие, почему-то, мальчику показалось очень странным. Родитель был в приподнятом настроении, возбужден, что с ним, человеком научного склада ума случалось крайне редко. Иногда он отлучался, оставляя их в каком-нибудь торговом центре, намекая, что идет на деловую встречу, налаживает контакты, прокладывает мосты. Подобные слова из его уст звучали совершенно сомнительно. Ведь даже сдав «кандидатский минимум», отец не в состоянии был наладить собственный быт. А фолиант «Капитала» Маркса использовался в доме не как краеугольный камень, заложенный в основание финансового благополучия, а как кирпич для склейки обуви и других порченных, но не подлежащих утилизации вещей, все по той же причине дырявого семейного бюджета.

И вот двое за соседним столиком упоминают своего знакомого, приехавшего из места, где так неудачно налаживал мосты его отец. Более того, из разговора следует, что и он свой заграничный вояж провел как минимум не продуктивно. Мог ли отец контактировать с человеком, которого по выражению посетителей буфета «что-то задержало»? А обстоятельства возвращения попали на страницы прессы и напугали местных сонных обывателей. В любом случае, договор в кармане пальто ясно указывал на жителя Сосновска.

Егор медленно шевелил губами, повторяя название. И снова его первый слог будто характеризовал то положение, в котором все они нынче находились. Простое совпадение или зацепка, которую он так долго ждал?

Мальчик резко крутанулся на сидении. Машины! Конечно – два блестящих черных внедорожника у входа под часами! По словам желчного шутника, это были ЕГО машины. Возможно, он успеет их поймать! Хотя, нет. Поймать, не то слово. Он будет крайне осторожен, после того, как на примере отца узнал, чем заканчиваются любые странные знакомства. Но все же ему крайне необходимо хотя бы увидеть того, о ком говорили на вокзале.

***

Егор вскочил на ноги и тут же полы пальто, которые из-за жары он не стал застегивать, распахнулись. К ногам, один за другим посыпались листы. Но, хуже всего, что это были не его ноги, а длинные конечности парня, храпевшего на крайнем сидении. Егор оцепенел, глядя вниз, на рассыпавшиеся белые прямоугольники. От страха он не мог пошевелиться. Пока он стоял с расширенными глазами, парень ожил. Потянулся, заметил листы и, нагнувшись, аккуратно собрал их в пачку, после чего протянул мальчику. Егор не поднимая глаз, схватил бумаги, буркнул что-то и молнией выскочил из зала ожидания.

Он был уже на крыльце, тяжело дыша и прижимая руки к груди, там, куда снова упрятал «Договор», когда вспомнил, зачем собственно сорвался с места, и для чего в такой спешке бежал.

Мальчик лихорадочно оглядывал привокзальную площадь, с трепетом вглядываясь в утонувшее в воде пространство. Мощные струи дождя заливали все вокруг еще яростнее. Его шум усилился с наступлением ночи. Тяжелые капли стучали и там, где полчаса назад стояли два блестящих седана. Сейчас это место пустовало. Егор опоздал. Более того, едва не выдал себя. Ведь неизвестно, насколько стоило опасаться здешний народ. А инкогнито он должен был соблюдать в любом случае! Мальчик слабо застонал. Нет, отныне ему необходимо следить не только за другими, но и за собой. Любая глупость, совершенная в те времена, когда он считался ребенком, в счастливом детстве полгода назад, стоила максимум синяка, ушиба или укора родителей. Но теперь, когда он вступал во взрослую жизнь (вступал против желания), цена ошибок непомерно возрастала. Все могло закончиться гораздо печальнее. И даже не в приюте с зарешеченными окнами.

Егор оглянулся на двери вокзала. Не наблюдают ли за ним из-за колонны те двое… Не подглядывает ли в окно парень в капюшоне из зала ожидания… Беглецу показалось, что человек, который подобрал листки договора, с любопытством покосился на него. Но что он мог узнать, если сам мальчик трижды перечитав бумаги, ничего не понял из их сухого, официального текста.

На крыльце было пусто. Подросток немного перевел дух. Спустился со ступеней и взглянул на город, ту его часть, что раскинулась на холме напротив железнодорожного вокзала. И неожиданно в нем начала расти некая упертость, уверенность в своих силах. Внутренний голос подбодрил. А он в последнее время, за неимением других, стал его главным собеседником и советчиком. Он подсказал новое решение. Если неизвестно, о каком объекте в договоре идет речь, и где находится тот самый «домик», ему стоит поменять прицел, направить поиски в иное русло. Искать не предмет, а человека, чья крученная, витиеватая подпись стояла на оттиске последнего листа! И найти его будет гораздо проще. В маленьком городке, «деревне», как выражался отец, где все друг друга знают, а любые сплетни, слухи, распространяются быстрее, чем газеты и интернет, он непременно доберется до правды.