Филиал

— Ты заблуждаешься, — Аполлон улыбнулся. — Ты совсем не знаешь, что такое Бог. Ты, наверное, не понял, о каком именно Боге был мой вопрос. Даже мы, потомки и наследники первого божества, творца этого мира, совсем не знаем его. Он создал бытие и наших родителей, дал им часть своей силы. Основал множество религий и учений, где его называли самыми разными именами, но на самом деле Бога в этом мире давно уже нет.

— Как это?

— Он устранился. Покинул нас. Остался далёким эхом в истории миров. Все прочие боги, его прямое потомство и их дети, это лишь слабеющие век за веком отзвуки музыки его симфонии творения. Да, мы могущественные, но не всемогущие. При этом нас, наследников его силы, становится всё меньше. А люди, последние из его созданий, наоборот, усиленно плодятся и уверенно двигаются в будущее, в котором нам, богам нет места.

— Ну и что в этом плохого? Это же просто эволюция.

— Беда в том, что вы куда более уязвимы и слабы, чтобы мы, боги, могли оставить человечество наедине с проблемами грядущих времён. Особенно это касается угроз со стороны Хаоса.

— Это и есть та самая страшная напасть, которая всем нам угрожает? Война с Хаосом без вашей помощи?

— Нет, Антон. Все боги, работающие на Бирже, встанут на стороне человечества, когда начнётся война, о которой ты упомянул. Наша самая большая проблема заключается в другом. Наш бог-творец закончил свою работу, замолчал и больше себя не проявляет. Его музыка ещё звучит, но всё тише и тише. А мы, боги, продолжаем жить по инерции и думать, что всё в порядке, что так и должно быть. Как толпа после концерта, которая не желает расходиться по домам. Уж прости за такие обороты речи, но ты же музыкант и очень хорошо поймёшь это сравнение.

— Красивый оборот речи я понял. А вот сути проблемы — нет. Получается, что самая большая беда заключается в Боге, которого больше нет в нашем мире? — удивлённо поднял я брови. — Но какое мне или вам, его потомкам, дело до того, есть он или нет? В общем-то, меня лично мало волнует возможность предстать перед творцом. Я обладатель путёвки в строго одном направлении: в загробном мире меня ждёт либо наказание от текущего моего босса — Сатаны, либо награда от него же. К тому же, Аполлон, скажи мне честно — сколько всего вариантов рая и ада существует? И кто ими управляет?

— Тебе точно нужна эта информация? Перечислять долго, очень долго, — нахмурился сын Зевса.

— Да нет, можешь не отвечать, — отмахнулся я. — Я всего лишь хотел обратить твоё внимание на всё огромное количество религий. Вероятность того, что душа после смерти придёт к первому, истинному создателю нашего бытия, равна нулю! Я понял это ещё до встречи со всеми вами. Даже до того, как согласился на сделку с Брокером. Я уже тогда знал, что посмертный путь человека не определён однозначно, религий много, а куда отправится душа, в какой загробный мир, — большой вопрос. Сколько вариантов христианства существует? Какой из них верный?

— Да, ты кое в чём прав, Антон. Так уж получилось, что у этой религии есть масса серьёзных расхождений и ответвлений, поэтому давно уже действуют несколько райских реальностей для христиан. Которыми заведуют вполне опытные администраторы с серьёзным послужным списком, чтобы выполнять роль заместителя всевышнего.

— Вот! Значит, душе ни за что не встретиться с настоящим богом!

Аполлон тяжело вздохнул.

— Антон, боюсь тебя огорчить, но с истинным творцом нам всем вскоре придётся встретиться. Причём встреча эта будет очень и очень печальной, — возразил Аполлон. — В общем-то, это и есть та самая беда, что нависла над всеми нами. Наш Творец вернулся.

— Чего-чего? То есть возвращение Бога — это плохо?

— Не уверен, что ты знаешь, но в Мультивселенной появление совершенно новых божеств имеет фактически нулевую вероятность. Любым другим существам, не имеющим изначально божественных корней, очень тяжело стать наравне с нами, прямыми потомками бога-творца. И так же невозможно трудно создать религию поклонения новому божеству во всех мирах сразу. Но такое учение недавно возникло. И оно крайне опасно.

— Ты говоришь про мой Культ Дракона, Предвестника Конца Миров? — усмехнулся я. — Не стоит волноваться, это верование временное и ведёт своих адептов в никуда. Это точно не возвращение нашего творца.