Философ

Вдруг громкий молодой голос перекрыл общий гул: «Горько! Горько молодым!» Крик подхватили, он покатился по залу, нарастая как снежный ком. «Свадьба, — понял Сергей. — Я каким-то образом попал на свадьбу». Люди вокруг начали браться за руки, образуя круг. Его тоже втянули, и он почувствовал, как чьи-то горячие ладони сжали его пальцы. Круг завертелся, набирая скорость. Все слилось в разноцветную карусель, в ушах зашумело. Сергей зажмурился, пытаясь справиться с головокружением.

Когда он открыл глаза, то обнаружил себя на залитой солнцем лесной поляне. Круг распался, люди исчезли. Посреди поляны стояла старая железная кровать, покрытая цветущим разнотравьем. На ней лежала молодая пара — девушка в белом подвенечном платье и парень в строгом костюме. Они о чем-то тихо переговаривались, нежно держась за руки. Сергей невольно залюбовался этой идиллической картиной. Но что-то здесь было не так. Он прищурился, вглядываясь внимательнее. И тут его пронзило ледяным ужасом осознание — это была не кровать, а могила! Молодожены лежали в открытой могиле, утопая в траве и цветах.

Сергей хотел закричать, предупредить их об опасности, но не мог издать ни звука. Горло словно сдавило невидимой рукой. Он в панике огляделся по сторонам — поляна исчезла, теперь вокруг простиралось старое кладбище с покосившимися крестами и замшелыми памятниками. Молодая пара все так же безмятежно лежала в могиле, не замечая зловещей перемены декораций. Сергей попытался сдвинуться с места, но ноги будто приросли к земле. Он чувствовал, как холодный пот стекает по спине. В голове лихорадочно метались мысли: «Что происходит? Почему они не видят? Как их спасти?»

Вдруг из-за ближайшего надгробия вышел старик в черном балахоне. Лица не было видно под низко опущенным капюшоном. В руке он держал длинную косу. Фигура медленно двинулась к могиле с молодоженами. Сергей понял, что нужно действовать немедленно, иначе случится непоправимое. Собрав все силы, он рванулся вперед и…

Внезапно окружающий мир снова изменился.

Теперь Сергей стоял посреди огромного заводского цеха. Вокруг гудели станки, летели искры электросварки, пахло горячим металлом и машинным маслом. Рабочие в промасленных спецовках сосредоточенно трудились у своих агрегатов. Судя по оборудованию и внешнему виду людей, это был какой-то завод времен его молодости — конец 70-х годов. Внезапно Сергей заметил, что никто из рабочих не обращает на него никакого внимания. Он попытался заговорить с проходившим мимо мужчиной, но тот даже не повернул головы. Сергей с удивлением обнаружил, что его словно не существует в этой реальности — он мог все видеть и слышать, но сам оставался невидимым и неслышимым для окружающих. В этот момент его внимание привлек громкий разговор, доносившийся из небольшого кабинета у стены цеха.

Дверь была приоткрыта, и оттуда доносился раздраженный мужской голос: «Ты понимаешь, что ты натворил, Дмитрий Степанович? Ты хоть представляешь, какие могут быть последствия?» Сергей осторожно заглянул в кабинет. За столом сидел грузный мужчина лет пятидесяти в добротном костюме — судя по всему, директор завода. Он гневно смотрел на стоявшего перед ним начальника цеха — худощавого мужчину с залысинами, нервно теребившего в руках папку с бумагами. «Виктор Семенович, я же не знал, что этот Сергей Петрович такую кашу заварит! Кто же мог подумать, что он прямиком в комиссию напишет?» — оправдывался начальник цеха. Директор грохнул кулаком по столу: «А ты должен был знать! Должен был предвидеть! Теперь из-за твоего разгильдяйства вся наша схема под угрозой! Ты хоть понимаешь, что будет, если комиссия начнет копать?» Начальник цеха совсем сник: «Понимаю, Виктор Семенович. Но что теперь делать? Может, как-то замять это дело?» Директор задумался, постукивая пальцами по столу. Потом медленно произнес: «Ладно, сейчас главное — не дать ход этому письму. У меня есть связи в городском комитете, попробую придержать его. А ты займись этим Сергеем. Надо его как-то нейтрализовать, понимаешь? Чтобы больше не лез, куда не следует». Начальник цеха покорно кивнул: «Сделаю все, что нужно, Виктор Семенович. Не подведу». «Смотри у меня, — погрозил пальцем директор. — Если что — твоя голова первая полетит. А теперь иди, разберись там у себя».