Философ

Сразу наступила тишина. Гробовая. Люди стоят, переглядываются. Жертва в пыли лежит, но вижу, один глаз приоткрыла и на меня косится. «Ну и ну, — подумал, — вот это цирк». Решил, что надо как-то разрядить обстановку. «Так что, — говорю, — с грушей-то делать будем? Рубить или как?» Толпа загудела, как растревоженный улей. Кто-то засмеялся, кто-то начал возмущаться.

«Какая груша, Сергей?! — воскликнул Антон. — Ты что, совсем с ума сошел? Я тебе про грушу ничего не говорил!» «Как это не говорил? — удивился я. — А зачем тогда топор давал?» Антон схватился за голову. «Господи, Сергей, я тебе топор дал, чтобы ты дрова наколол! Какая груша в июне?!» «А-а-а, — протянул я, чувствуя себя полным идиотом, — так это я, выходит, не так понял…»

Тут девка, которая в обмороке лежала, вдруг вскочила на ноги. «Ах ты, паразит малолетний! — заорала она. — Я думала, ты меня спасать пришел, а ты, оказывается, грушу рубить собрался?!» И как даст мне пощечину. Я аж опешил. «Постойте, — говорю, — но вы же кричали, что вас убивают!» «Да я кошку свою звала!» — рявкнула она. — «У меня кошка, на дерево залезла и слезть не может» «Ну а чего ж вы тогда с ворот упали?» — недоумеваю я, потирая щеку. «Да не падала я с ворот, дубина стоеросовая! — возмущается женщина. — Я на лестнице стояла, кошку снимать пыталась. А тут ты со своим топором прискакал, я от неожиданности и свалилась!»

Ну вот тебе и здрасьте! Не успел понять, где нахожусь, а тут уже пощечину получил. На лице горит, как будто не в 2003, а всё еще у печи стою. Думаю, что за манеры такие? В наше время женщины поскромнее были, да и с пощечинами не размахивались направо и налево. Тут же этот ботан, в чьем теле оказался, совсем уж слабо выносливый. А где же характер, где стальной стержень?

«А вот так всегда, — думаю, — только появишься на горизонте, а тебя уже в чем-то обвиняют. Как же объяснить этой взбалмошной даме, что я из чистых побуждений на помощь бежал?» Ладно, думаю, будем действовать по ситуации, смекалка — наше всё. «Ну, кошка так кошка, — говорю, — а топор-то мне зачем? Мог бы и без него залезть.» Пытаюсь хоть как-то сгладить ситуацию, чтобы не разгорячать еще больше.

А она, как заводной паровоз, уже пар пускает из ушей, глаза горят. Думаю, ну всё, сейчас еще и в лоб получу. Да ладно, выдержим! Чего только не бывало в жизни. «А чего ж вы на лестнице без страховки стояли?» — спрашиваю, пытаясь проявить хоть какую-то заботу. Надо же как-то переключить её с агрессии на что-то более конструктивное. В 70-х у нас на заводе таких историй полно было. И все всегда заканчивались одним: кто больше спокойствия сохраняет, тот и прав.

Груша эта, оказывается, ни при чем, а я как дурак с топором. Вот же нелепость! Как теперь объяснять? Хотя, ладно, главное — пережить этот момент, а потом уж разберемся, что и к чему. Вся ситуация больше напоминает фарс, чем реальную жизнь. А жизнь, она как сталеварская печь — сначала надо всё правильно заложить, а потом и ждать результата.

Толпа вокруг нас уже откровенно веселится. Кто-то даже начал аплодировать, словно мы тут представление устроили. «Вот тебе и Дубки, — думаю. — Никакого уважения к старшим. Хотя, стоп, я же вроде как сам пацан…» Тут дед Афанасий, который все это время висел у меня на шее, наконец-то соизволил слезть.

«Что за шум, а драки нет?» — спросил он, оглядывая нас. Я открыл рот, чтобы высказать все, что думаю об этой ситуации, но дед меня опередил. «О, вижу, дровишек натаскали. Молодцы, ребятки!» — он довольно потер руки. «Ну что, готовы баньку растопить?» Я посмотрел на Антона, потом на деда, потом на злополучные ветки. В голове крутилась только одна мысль: «Господи, куда я попал?»

«Дед, а может, ну ее, эту баню? — неуверенно предложил я. — Может, лучше… ну не знаю, телевизор посмотрим?» Дед Афанасий посмотрел на меня как на умалишенного. «Телевизор? В такой-то день? Нет, внучок, баня — это святое. Особенно когда козел выздоровел!» Я вздохнул. Похоже, мне еще многому предстоит научиться в этом странном новом мире. «Ладно, показывайте, как эту вашу баню топить», — сдался я. В конце концов, что может быть сложного в растопке бани? Уж если я мартеновскую печь обслуживал, то с этим как-нибудь справлюсь.

Мы втроем направились к небольшому деревянному строению.

Глава 16

ВАЖНОЕ ДЕЛО

Петух разразился оглушительным «кукареку», прервав сладкий сон Сергея. Он перевернулся на другой бок, пытаясь спрятаться от назойливых солнечных лучей, но тщетно. «Чтоб тебя, горластый! Развопился тут ни свет ни заря», — пробурчал он, мысленно посылая пернатого будильника куда подальше. Сергей с трудом разлепил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на незнакомой обстановке. События вчерашнего дня постепенно всплывали в памяти, словно кадры из старого кино.