Философия для аспирантов

Такой духовной атмосферы Ницше не выносит. Он в прямом смысле сходит с ума, диагностировав своей судьбой состояние XX в.

Академический характер философии жизни придают работы Вильгельма Дильтея и Георга Зиммеля. Они задают философии жизни мировоззренческую и методологическую направленность.

196

По мнению Дильтея, претензия философии жизни быть мировоззрением имеет основание, ибо это учение игнорирует «абстракции» и тяготеет к «живому опыту», к самой жизни.

Мировоззрение выступает орудием жизни, средством понимания жизни. Но такое мировоззрение, миросозерцание и миропонимание может обеспечить не всякая философия, а только философия жизни, имеющая вне-рациональное основание.

Попытка свести все проблемные ситуации к живому опыту и понять их в соотнесении с жизнью казалась многообещающей, но само понятие жизни, его неопределенность снижали эвристический потенциал такого подхода.

Поставив задачу понять жизнь из нее самой, представители философии жизни выразили предчувствие общего кризиса своего общества. Но поскольку это предчувствие невозможно выразить «рациональными средствами, ибо жизнь нельзя поставить перед лицом разума», то в рамках философии жизни идет поиск и оформление особой методологии, закладываются основания метода «понимания» герменевтики.

Метод герменевтики ориентирован на непосредственное постижение целостности исследуемого феномена либо путем самонаблюдения, либо путем «вживания, сопереживания, вчувствования».

Несмотря на свою субъективность, концепция «переживания, понимания и истолкования» в 50-х годах XX века обретает особую актуальность. Она заложила основание «философии герменевтики». (См.: Гадамер X. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988).

Внерациональному восприятию мира отдает предпочтение и французский мыслитель Анри Бергсон. Основание мира он видит не «в слепой воле к жизни» и не «в осознанной воле к власти», а в «жизненном порыве», обеспечивающем эволюцию мира. Жизненный порыв это потенциал космоса, реализующего себя через творчество человека. Именно через человека проходит путь «жизненного порыва», и через человека жизнь постигает саму себя возможностями инсайта (интуиции).

197

Познание, как самопознание, подтверждает, что жизнь — это метафизическо-космический процесс, поток творчества во времени. По мере ослабления «жизненного порыва» происходит распад жизни. Она превращается в материю, некую неодушевленную массу, в вещество.

II. Наиболее влиятельной школой антропологического направления в философии является экзистенциализм. Его основные представители: Ф. М. Достоевский (1821–1881), Л. И. Шестов (1866–1938) в России; М. Хайдеггер (1889–1976), К. Ясперс (1883–1969) в Германии; Г. Марсель (1889–1973), Ж.-П. Сартр (1905–1980) и А. Камю (1913–1960) во Франции.

Предтечей экзистенциализма является датский философ-теолог С. Кьеркегор (1813–1855). У Кьеркегора было три врага: коррумпированная церковь, самодовольный буржуа и рациональная философия Гегеля.

Сам по себе С. Кьеркегор — одинокий человек, несчастный в личной жизни, но не утративший бескорыстной любви к людям. Его личная нравственность и сила духа положили начало философии экзистенциализма. Воззрения датского мыслителя сложились под влиянием немецкого романтизма и как следствие антирационалистической реакции на гегелевскую философию. Кьеркегор критикует Гегеля за потерю индивидуальности человека, за приоритет общего над единичным.

Гегелевскому панлогизму он противопоставляет экзистенцию — ускользающее существование «внутреннего бытия», переходящего во «внешнее бытие». Но внешнее бытие — это маска, спектр вероятных «Я» единственного и неповторимого, подлинного «Я», которое имеет свою религиозную, этическую, эстетическую, политическую, правовую, научную и философскую экзистенцию.

198

Экзистенциализм исходит из того, что для каждого человека главным в его жизни являются не абстрактные идеи, а конкретные проблемы его существования в условиях, когда бал правит зло и несправедливость. Единственным ориентиром в «театре абсурда» является не разум, а вера, ибо «вера начинается как раз там, где прекращается мышление» (Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993. С. 52).

Человеческая реальность, по Кьеркегору, не существует в чистом виде. Она находится во взаимоприкосновении с божественной реальностью. Взаимоприкосновение создает недоступность для логических средств и форм научного познания. Эта «недоступность» отягощает человеку выбор в ситуации «или-или», когда единичное устремляется к всеобщему, когда человек пытается выйти за пределы своего сущего «Я». Но поскольку это устремление выходит за рамки рационального, то, стало быть, надо в каждом случае не понимать, а принимать сложившуюся ситуацию. (См.: Там же. С. 55–58).