Философия для аспирантов

Все это прямо или косвенно свидетельствует о родстве первых русских марксистов с идеологией революционного народничества, его социологией.

Следующий этап в развитии русского марксизма связан с творчеством Александра Александровича Богданова (1873–1928).

Окончив естественный факультет Московского университета, Богданов тяготел к позитивизму. Его не устраивает «сухая и отжившая плехановская ортодоксия» марксизма. Он полагает, что диалектика вовсе не является эффективным средством освоения мира и «алгеброй» революции. Как метод она не обрела ясности в философии Гегеля и не получила своей завершенности в философии К. Маркса.

Богданову больше импонирует «критическая философия» Э. Маха, и он надеется органично соединить ее с учением К. Маркса (См.: Богданов А. А. Вера и наука, (о книге В. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм») // Вопросы философии. 1991. № 21).

Особое место в истории «русского марксизма» занимает Владимир Ильич Ленин (1870–1924). Если с именем Плеханова связана пропаганда марксизма, то с именем Ленина — новый этап в его развитии. Идеи, изложенные в работе «Материализм и эмпириокритицизм», существенно обогатили философский материализм, теорию отражения, методологию анализа взаимосвязи философии и физики в эпоху радикальных открытий в естествознании.

В. И. Ленин проявил интерес не только к проблемам гносеологии, но и к проблемам диалектики в сфере политики при рассмотрении вопросов общего, единичного и особенного, привнеся в них элемент прагматизма. По Ленину, диалектика есть «правильное отражение вечного развития мира». И это развитие фиксируется в форме понятий.

Истинность понятий доказывается практикой, которая «выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности».

242

Первые два тезиса не вызывают сомнения, что касается третьего, то он несет на себе печать явного или неосознанного заблуждения. Практика не может обладать всеобщностью. Она слишком субъективна, ибо ограничена сферой конкретного деятельного существования. Только в теории снимается односторонность практического сознания и обеспечивается целостное знание объективного бытия в рамках заданной парадигмы.

Заслуживает внимания отношение В. И. Ленина к проблеме государства и революции, его идея культурной революции и социализма как общества цивилизованных кооператоров. В этих вопросах допущено больше всего погрешностей. Ставка на приоритет практики, обращение к практике как к основному критерию истины вело к политизации сознания, ставило под сомнение самобытность философского творчества, превращало наличные философские системы в инструмент идеологии или объект ее критики (См.: Ленин В. И. Наша программа; Материализм и эмпириокритицизм; Философские тетради; Государство и революция; Статьи последних лет // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 4, 18, 29, 33, 45).

В 1917 г., с разницей в три дня, вернулись в Петербург Плеханов и Ленин. Оба включились в политическую деятельность. Оба разделяли тезис: «Россия не готова к социализму, хотя будущее человечества, в том числе и России, за социализмом».

Разногласие выявилось во взглядах на тактику. По Плеханову: капитализм — предпосылки социализма — социалистическая революция социализм. По Ленину: капитализм — социалистическая революция — предпосылки социализма — социализм.

Объективному процессу общественного развития В. И. Ленин противопоставлял сознательно организованное начало преобразующей деятельности.

В октябре 1917 г. массы избрали тактику Ленина. Плеханов не принял революцию пролетариата, но и не стал ее противником.

243

Семьдесят последующих лет социалистического эксперимента показали, что позиция Г. В. Плеханова имела достаточно весомые основания. Подтвердился и его прогноз о возможности возникновения так называемой «социалистической элиты», которая оторвется от народа, станет над народом и будет преследовать свои цели, прикрываясь интересами народа.

Жизнь продолжается. Поиск истины будущего еще не завершен. Но ясно одно: капитализму уготована та же участь, что и феодализму, — быть историей. Будущее за той моделью общества, которая станет «по ту сторону материального производства».