Философия и идеология: от Маркса до постмодерна

Наконец, любой антиидеологизм при строгом рассмотрении сам на поверку оказывается идеологией на уровне метаязыка, то есть метаидеологией, часто весьма развернутой и рационализированной. На этом фоне идея изъять идеологию из общественной жизни и естественного, повседневного оборота сознания выглядит и вовсе утопичной. Здесь достаточно сослаться на «эффект Пигасова» из тургеневского «Рудина»:

– Прекрасно! – промолвил Рудин, – стало быть, по-вашему, убеждений нет?

– Нет – и не существует.

– Это ваше убеждение?

– Да.

– Как же вы говорите, что их нет? Вот вам уже одно, на первый случай.

Иллюзия третья: «Идеология – это вредное сознание, которое отменить нужно».

В этой позиции опять проступает образ идеологии как средства одурманивания в интересах власти. Однако представление об идеологии исключительно как о «сознании для другого» не учитывает не менее развитых отношений внутреннего диалога, когда субъект выступает одновременно и идеологом, и объектом идеологического воздействия, «обработки себя». Такое регулярно встречается, когда человеку необходимо идеологическое (рациональное, моральное, функциональное и т. п.) обоснование его же собственных действий или положений в рамках активной идеологической дрессуры своего же собственного сознания и бессознательного. Такого рода индивидуальная потребность во внутренней рационализации в полной мере распространяется и на социальные группы, фрагменты массы и общество в целом. Идея вовсе исключить такие практики утопична, какие бы гуманные мотивы за ней ни стояли. Эти внутренние идеологические механизмы сродни психическим защитам, которые вовсе не всегда однозначно деструктивны, а тем более устранимы.

Кроме того, без идеологии, нравится нам это или нет, немыслимы многие базовые институты общества и государства. Без идеологии не только не воюет, но и в мирное время разлагается армия. Школа без идеологии не может даже разлагаться: в учебных текстах и практиках она неизбежно воспроизводит суррогат идеологии, даже если у самого государства этой идеологии нет и в проекте. Более того, даже если снять все откровенно идеологические высказывания, скрытая, латентная идеология проявится в самой фактуре текста – в корпусе имен и событий, примеров и иллюстраций (экземплификация), в повествованиях и интерпретациях (нарративы), наконец, в построении заданий. А.А. Жданову (заведующему Отделом агитпропа ЦК ВКП(б), позднее Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), руководителю «философской дискуссии» 1947 г. и инициатору создания журнала «Вопросы философии») приписывают сентенцию примерно следующего содержания: дайте мне задачник по арифметике, и я упакую туда всю идеологию.

5. От стихийной деидеологизации к конституционному запрету на огосударствление идеологии

Во многом отличающаяся от стихийной, осмысленная и контролируемая деидеологизация требует, чтобы ее осуществляли хотя бы так и в той мере, как и в какой мере это вообще возможно. Тем более вредно изображать идеологическое целомудрие там, где, на самом деле бурлит, пусть не всегда здоровая, но зато регулярная, активная, а главное неискоренимая идейная жизнь. «Отмена идеологии» – модернистский проект, еще в прошлом веке устаревший даже в качестве чисто интеллектуальной задачи. Либо общество имеет идеологию и работает с ней – либо идеология имеет общество как малорефлексивную, внушаемую массу. Значит, необходима иная модель присутствия идеологии в жизни общества, коль скоро оно не намерено поддаваться диктату в каких бы то ни было, в том числе интеллектуальных и духовных его проявлениях.

Отсюда также вытекает необходимость более внятной интерпретации и своего рода идеологического обоснования введенного в РФ конституционного запрета на огосударствление идеологии. Статья 13 Конституции РФ гласит:

«1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной»[103].

Если сделать в Интернете запрос на данную тему, в изобилии обнаружатся именно критические суждения в отношении этой нормы с разнообразными предложениями её видоизменить или отменить вовсе. Элементы защиты и содержательные разъяснения смысла и ценности данной нормы, наоборот, минимизированы.