Философия как духовное делание

Любовь к себе развивается из того состояния самоиспытывания, которое характеризует опыт одинокой души. В каждое мгновение своей непосредственной жизни она чувствует себя так или иначе, лучше или хуже, причем в составе этого общего самочувствия можно усмотреть не только элементы самопредставления и самоощущения, но и самооценку положительного

характера. Неповторяемость, единственность одинокой души отражается в ее полусознании как чувство ее собственной ценности и собственного достоинства. Отчужденная от ино-бытия, она не ждет от него признания, но отвечает сама на восприятие себя – самоодобрением и эмоциональным самоприятием, т. е. испытывает по отношению к себе чувство любовности и нежности. Переживания собственного достоинства и нежности к себе дают выражение естественному и необходимому инстинкту самосохранения, который в сфере психической жизни действует как сила, оберегающая общее душевное самочувствие. Одинокая душа, выращивая из самой природы своего одиночества и право на признание и любовь, и потребность в них, удовлетворяет эту правую потребность единственным доступным одинокому способом – самопризнания и себялюбия. Когда же взаимодействие с внешним миром вводит в одинокий опыт души отношение к ино-бытию и заставляет ее

требовать

от других признания, – она делает свою любовь к себе качественным мерилом, которым она расценивает отношение других к ней самой. Одинокая душа ставит свою любовь к себе между собою и остальным миром ради проверки чужого и недопущения нежеланных впечатлений в пределы своего одинокого опыта. Эта посредствующая и оберегающая функция себялюбия проявляется в целом ряде предохранительных мер, которые вырабатывает одинокая душа ради обезврежения враждебных проявлений со стороны внешнего мира. Так, получая извне недостаточное признание, она немедленно ставит на его место свою собственную самооценку и удовлетворяется ею, иными словами – осуществляет состояние независимого самопризнания, которое дает ей возможность не замечать, игнорировать явившееся извне обидное, делать себя неуязвимой. Или же она, опираясь на чувство своей ценности, отвечает на оскорбляющее воздействие и дает ответ, исполненный собственного достоинства, разъясняющий ошибку, допущенную чужой душой. Себялюбие, верный страж душевного одиночества, заставляет человека осторожно подходить к ино-бытию, не доверять ему и быть готовым к тому, чтобы или нападением отразить нападение, или, подобно мимозе, замкнуться в себе, отказываясь от дальнейших взаимодействий с ино-бытием. Если же боль, причиняемая извне, или так неожиданна, или так сильна, что не удается отвратить ее, то она ранит душу, и такие раны не залечиваются долго, и одинокая жизнь часто против воли своей мстит за них каждому ино-бытию неустанной подозрительностью и грубым отстранением. Чем сильнее любовь к себе, тем чувствительнее душа к ранящим впечатлениям из ино-бытия и тем глубже разъединенность между ним и ею. Чуждость и далекость мира может претвориться на почве себялюбия в решительный враждебный отрыв от него, в котором и чужая душа воспринимается враждебной одинокому, и сам одинокий растит в себе недобрые чувства к ней. Одиночество становится тогда все глубже и тягостнее, потому что душа чувствует себя в нем ненавидящей и ненавидимой, отторгающей иное и отторгнутой от него и все-таки бессильной устранить искомые связи свои с мировым единством.