Читаем Философия открытого мира полностью

С таким подходом не согласен И. Пригожин. При распаде черные дыры весьма вероятно рождают столько же материи, сколько и антиматерии. "Для объяснения преобладания в современном мире материи над антиматерией необходим какой-то дополнительный механизм, приводящий к большому содержанию материи" [2], - считают И. Пригожин и И. Стенгерс. Думается, однако, что никакого "дополнительного" механизма, кроме исходной природной упорядоченности наряду с хаосом, нет.

1 Хокинг С. От большого взрыва до черных дыр. Краткая история времени. - М., 1990. - Гл. 8.

2 Пригожин И., Стенгерс И. Время. Хаос. Квант. - М., 1994. - С. 237.

И. Пригожин, поясняя свою модель рождения материи и вселенной из "ничто", подчеркивает, что "квантовый вакуум - это отнюдь не "ничто". Он наделен универсальными постоянными...". Но если так, то чем он отличается от материи?

Да это и не соответствовало бы мономатериализму как мировоззренческому подходу. "Вводимый нами, - пишут авторы, - космологический механизм приводит к необратимому "разделению фаз" между материей и гравитацией.

72

В первоначальном вакууме они смешаны, в существующей ныне вселенной мы наблюдаем материю, перенос к гравитации, "плавающей" в пространстве времени... В этом смысле время предшествует существованию вселенной" [1]. Что же в этом случае представляет собой время, и как быть тогда с материальностью мира, контрпозицией материи и сознания и т.д.?

Налицо тупиковая ситуация, выход из которой указывают И. Пригожин и И. Стенгерс в книге "Время, хаос, квант": "То, что возникает буквально на наших глазах, - пишут они, - есть описание, промежуточное между двумя противоположными картинами - детерминистическим миром и произвольным миром чистых событий. Реальный мир управляется не детерминистическими законами, равно как и не абсолютной случайностью. В промежуточном описании физические законы приводят к новой форме познаваемости, выражаемой несводимыми вероятностными представлениями. Ассоциируемые теперь с неустойчивостью,.. несводимые вероятностные представления оперируют с возможностью событий, но не сводят реальное индивидуальное событие к выводимому, предсказуемому следствию. Такое разграничение между тем, что предсказуемо и управляемо, и тем, что непредсказуемо и неуправляемо, возможно, удовлетворило бы эйнштейновский поиск познаваемости" [2].

На этой ноте сегодня вполне допустимо перевести дух и подчеркнуть необходимость дальнейшего осмысления философской проблематики, связанной с постнеклассической наукой.

3.7. Интерфейс между материей и духом

Поль Дэвис в книге "Новая физика" пишет: "Проблемы физики очень малого и очень большого трудны, но, быть может, именно здесь проходит граница своего рода интерфейс между духом и материей" [3]. В такой общей постановке это не более чем практически малозначимая конструкция ума, однако ее яркая форма будит воображение. "Интерфейс между духом и материей" лежит в самом центре парадокса времени, - считают И. Пригожин

1 Пригожин И., Стенгерс И. Время. Хаос. Квант. - М., 1994. - С. 237.

2 Там же. - С. 262-263.

3 Davies P. The New Physics: a Synthesis. - Jn: The New Physics. Ed H. Davies. - Cambridge: University Press, 1989. - P. 67.

73

и И. Стенгерс. Если стрела времени должна быть связана с человеческой точкой зрения на мир, управляемый симметричными во времени законами, то самая возможность познания становится парадоксальной, поскольку любой акт измерения означает необратимое взаимодействие с миром.

Очевидно, что пытаться в рамках парадокса времени решать проблему интерфейса между духом и материей - значит абсолютизировать время в качестве не только научной, но и философской категории.

И. Пригожин выходит за эти рамки, рассматривая проблему наблюдателя в постнеклассической науке: "Наблюдатель более не играет активной роли в эволюции природы или, по крайней мере, не большую роль, чем в классической физике. И в том, и в другом случае мы можем претворить в действие информацию, получаемую из внешнего мира (выделено мной. - В. Е.). Но эта роль... далека от роли демиурга, которой квантовая физика наделяет наблюдателей, считая их ответственными за переход от потенциальной возможности к актуальности" [1].

1 Пригожин И., Стенгерс И. Время. Хаос. Квант. - М., 1994. - С. 215.

Как видим, важнейшую мировоззренческую проблему, восходящую еще к нашумевшему в начале века спору Бора и Эйнштейна, Пригожин решает уверенно и самостоятельно, не прибегая к аргументации, связанной с "переоткрытием" времени.

На наш взгляд, интерфейс между материей и духом проходит по линии разграничения между материей и антиматерией и между материальным и идеальным началами природы.

3.8. О смыслопорождении как проявлении объективного идеального

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука