Философия с шуткой

Но куда более значительное влияние на немецкую и мировую культуру оказала этическая концепция философа. Кант сформулировал понятие категорического императива, универсальной и внеличностной силы, заставляющей человека поступать так, а не иначе. Согласно Канту, мораль — самостоятельный субъект действия, и человеческий разум над ней не властен (и уж точно не властны общественные установления и государственные интересы). Категорический императив можно назвать универсальным законом совести. Кант предлагает несколько его формулировок. Самая известная: «Поступай с другими так, как желаешь, чтобы поступали с тобой, и твоя воля станет универсальным нравственным законом». Но мне больше нравится другая: «Обращаться с человеком следует как с целью, а не как со средством ее достижения».

Как вы понимаете, категорический императив плохо сочетается с подчинением приказам и армейской дисциплиной. Недаром в своих поздних сочинениях Кант пришел к полному отрицанию войны. Тем не менее кайзер Вильгельм II, развязавший Первую мировую войну, утверждал, что львиной долей своих побед обязан «моральному и духовному наследию великого мыслителя из Кенигсберга».

Австрийский публицист Карл Краус, известный своим злобным сарказмом, написал по этому поводу: «Прошу иметь в виду, что приказы «Стоять!», «Шагом марш!», «Бей их!» и «Ни шагу назад!» не имеют ничего общего с моим категорическим императивом. Подпись: Кант».

Холостяк

Кант родился в бедной семье и прожил юные годы в страшной нищете. Лишь получив должность профессора Кенигсбергского университета, он смог забыть об унизительной экономии. Философ всю жизнь оставался холостяком, а на вопросы о том, почему он так и не женился, отвечал:

— Когда у меня была охота завести семью, на это не было средств; когда появились средства, пропала охота.

Небеса не для женщин

Кант всегда был галантен с дамами, но в глубине души не слишком высоко ценил женский интеллект и часто подшучивал над представительницами прекрасного пола. Философ утверждал, что женщинам закрыт путь в рай и приводил в качестве доказательства место из Апокалипсиса, где сказано, что после вознесения праведников на небесах на полчаса воцарилась тишина. А это, по мнению Канта, было бы совершенно невозможно, окажись среди спасенных хоть одна женщина.

Пунктуальный философ

Кант был большим педантом. Каждый день он вставал, ел и ложился в одно и то же время. И отправлялся на вечернюю прогулку ровно в пять, ни минутой позже, ни минутой раньше (только чтение «Эмиля» Руссо вынудило мыслителя несколько дней подряд пропускать послеобеденный моцион). В Кенигсберге шутили, что по Канту можно сверять часы.

Задний двор философии

В «Критике чистого разума» Кант утверждал, что мы не можем ничего знать наверняка о таких вещах, как Бог или душа, поскольку они лежат за гранью нашего опыта. Такое утверждение подрезало крылья сразу всем теологам и метафизикам. Тем не менее Кант допускал разумную веру и в Бога, и в бессмертие души, и в воздаяние — как за грехи, так и за праведную жизнь. Ницше называл такую двойственность «задним двором философии», через который в нее пытается проникнуть то, что прогнали от парадного входа.

В потемках

Генрих Гейне тоже недоумевал: какого дьявола Канту понадобилось разрушать традиционную систему доказательств существования Бога, чтобы потом безапелляционно постулировать его в более поздних сочинениях. Возможно, он просто хотел показать читателям, что жизнь без Бога невыносима? Но ведь это, замечает Гейне, все равно что разбить на улице все фонари, а затем созвать соседей и прочесть им убедительную лекцию о значении городского освещения в темное время суток.

Последняя буква алфавита

Иоганн Готлиб Фихте был приверженцем философии идеализма и полагал, что «нет реальности вне человеческого «я». Мир вокруг нас существует до тех пор, пока мы его воспринимаем.

В своих работах Фихте разъяснял, что «я», которое создает мир, не равно простому человеческому «я» каждого из нас, и путать их нельзя. А не спутать, добавлю от себя, практически невозможно.

Как-то Фихте в очередной раз принялся доказывать, что это он создал мир. Выслушав его доводы, один из присутствовавших спросил философа: «А что по этому поводу думает ваша жена?»

Страшнее врагов

Молодой Фихте, в юности преданный кантианец, решился послать кумиру свою «Критику всяческого откровения». Канту книга понравилась, и он с легким сердцем рекомендовал ее знакомому издателю. «Критику…» опубликовали, но анонимно. Изложенные в ней идеи были стопроцентно кантианскими, вот читатели и подумали, что автор — сам Кант. Когда все выяснилось, Фихте в тот же час сделался знаменитым.