Философия жизни и смерти в России: вчера, сегодня, завтра

Это очень пророческие слова, ибо сегодняшнее наступление на жизнь, предпринимаемое иммортализмом, действительно не сравнимо с взрывом водородной бомбы, поскольку оно полностью выхолащивает ее человеческое содержание, стремясь заполнить техническим, то есть нечеловеческим. В этом то же проявление нежелания и усталости быть человеком, начатки которого Хайдеггер усмотрел в современном ему феномене «бегства от мышления». Современный человек, говорит он, спасается бегством от мышления, результатом чего является преобладание «вычисляющего мышления» над «осмысляющим раздумьем». Именно вычисляющее мышление, калькуляция вместо раздумья привела к бездумному господству техники.

Хайдеггер видит выход из этой ситуации в том, что он называет «отрешенностью от вещей» и «открытостью для тайны». Именно это не позволит человеку отречься от своей глубочайшей сущности, что и будет спасением этой сущности. Хайдеггер глубоко почувствовал угрозу по отношению к сущности человека, которую вытесняет калькуляция, равнодушие к размышлению и полная бездумность, дав нам в качестве спасительных инструментов отрешенность и открытость – отрешенность от вещей и открытость для тайны. Это может показаться метафизическим романтизмом, особенно сегодня, когда вычисление практически полностью вытеснило раздумье. Но иного пути нет, кроме пути философии, которая сегодня одна может остановить это смертоносное наступление научно-технического безумья, ставшего иммортологическим безумием[14].

Список использованной литературы

1. Роганов С. В. Евангелие человекобога посмертно. Собственноручно. М: ООО «Изд-во ACT», 2005. 349 с.

2. Карсавин Л. П. Религиозно-философские сочинения. Т. 1. М.: Ренессанс, 1992. 325 с.

3. Бердяев Н. А. Опыт парадоксальной этики. М.: ООО «Из-во ACT»; Харьков: «Фолио», 2003. 701 с.

4. Купревич В. Ф. Долголетие: реальность мечты // Русский космизм: Антология философской мысли. М.: Педагогика-Пресс, 1993. С. 347–352.

5. Соловьев В. Ф. Смысл любви // Философия искусства и литературная критика. М.: Искусство. С. 99–161.

6. Хайдеггер М. Отрешенность // Разговор на проселочной дороге: Сборник. М: Высш. шк. 1991. С. 102–112.

Взросление – по ту сторону смерти

Омутов А. О.[15]

В жизненном цикле смертного существа, пусть хотя бы человека, существуют определенные стадии. Они известны, естественны и не вызывают вопросов. Каждый переходный этап связан с утратой, но, вместе с тем, с приобретением нового. Осознающее существо (человек) всегда встречает неизвестность с некоторым напряжением – он может знать, что его ждет на каждом этапе, но, пока этап не наступил, он остается неизвестностью, и человек вряд ли в полной мере осязает всю его плотность. Иными словами, взросление страшит. Эти страхи подобны страхам ребенка перед множеством перемен, которые ждут его во взрослой жизни – они есть у каждого так или иначе. Но повзрослевшему человеку смешно вспоминать большинство своих детских страхов. К тому же, каждая секунда жизни неумолимо приближает к смерти – единственному итогу любой жизни. Что, кстати, подлинно указывает на один из выводов – смерть утверждает жизнь.

Время подтверждает себя. Опираясь на саму индоевропейскую этимологию слова «время» (вращаться, вертеться) и достижения мысли, начиная от Аврелия Августина (который в трактатах «О Государстве Божьем» и «Исповедь» рассказал о том, как Бог лишил человека бессмертия после его грехопадения, поместив его в зависимость от времени. Потом Иисус Христос, искупив человеческие грехи, повернул время вспять – в сторону искупления. И время как бы пошло в две разные стороны – в сторону Града Божьего, который неуничтожим, и в так называемый мировой город, который будет разрушен) и заканчивая даже современной наукой (которая все чаще стала признавать величины, выходящие за пределы любой науки, имеющие отражение в восточных учениях, например, в буддизме – буддийские монахи, кстати, бывают приглашены на научные мероприятия. Наука пришла к тому, что время не является конкретной линией координат, чем его всегда считали), можно сказать, что существует как бы два времени – время, которое идет линейно и которое мы знаем и привычно чувствуем, и время, идущее по спирали, которое мы только предчувствуем, но не осознаем. Каждая секунда подтверждает свою «другую», «параллельную» секунду. Фиксация настоящего момента (а точнее нас в этом моменте) возможна, как результат этого подтверждения, когда два времени «сливаются». Но сейчас речь не о времени – этот пример был необходим, скорее, как аналогия.