Философская пропедевтика

Деяние – это, собственно говоря, произведенное изменение и произведенное определение наличного бытия. К поступку же относится только то, что из деяния входит в намерение, иначе говоря, было в сознании, то, следовательно, что воля признает своим.

§ 10

Далее, свободная воля как свободная не связана с определенностью и единичностью, благодаря которым один индивид отличается от другого; напротив, она представляет собой всеобщую волю, и всякий отдельный человек, согласно его чистой воле, есть всеобщее существо.

§ 11

Воля, правда, может вбирать в себя и делать своим разного рода внешнее, т.е. не вытекающее из ее сущности, содержание. Поступая так, она остается равной себе не по содержанию и сущности, а только по форме, а именно она сознает, что может сейчас же снова абстрагироваться от всякого содержания и восстановить свою чистоту. В этом смысле она представляет собой по сути дела лишь

произвол.

§ 12

Но чтобы воля была истинно и абсолютно свободной, то, чего она хочет, иначе говоря, ее содержание, не должно быть ничем иным, кроме нее самой. Она должна хотеть только внутри себя, и предметом ее должна быть только она сама. Чистая воля, следовательно, хочет не какого-то особенного содержания ради его особенности, а чтобы в своих действиях воля, как таковая, была свободной и получала бы свободу, другими словами, чтобы осуществлялась всеобщая воля.

Дальнейшее определение и развитие этого всеобщего принципа воли представляет собой учение о праве, долге и религии._{11}

Пояснения к введению

§ 1

[Нумерация этих пояснений не связана с нумерацией предыдущих параграфов.]

Предметы суть то особенное, что они собой представляют благодаря своему определению; чувственный предмет, например, благодаря своей фигуре, величине, тяжести, цвету, благодаря более или менее прочной связи своих частей, благодаря той цели, для которой он употребляется, и т.д. Если в представлении мы опускаем некоторые из таких определений предмета, то это называется абстрагированием. В результате остается менее определенный предмет, или, лучше сказать,

абстрактный объект. Но если в представлении я беру только какое-то одно из таких определений, это тоже абстрактное представление. Предмет, оставленный в полноте его определений, называется конкретным предметом. Если я абстрагируюсь от всех определений, то у меня останется только представление о совершенно абстрактном объекте. Когда мы говорим «вещь», мы, хотя и подразумеваем

нечто определенное, говорим о чем-то совершенно неопределенном, так как именно наша мысль и превращает действительную вещь в эту абстракцию голой вещи.

Чувственное восприятие бывает как внешним, так и внутренним. Посредством внешнего чувственного восприятия мы воспринимаем вещи, которые пространственно и во времени существуют вне нас и которые мы вместе с тем отличаем от себя. Посредством внутреннего чувственного восприятия мы замечаем состояния как нашего тела, так и нашей души. Чувственный мир в части своей содержит такие предметы и такие их определения, как, например, цвет'a, которые имеют чувственно воспринимаемую основу и получили некоторую духовную форму. Если я говорю: этот стол черный, то, во-первых, я говорю об этом единственном конкретном предмете; во-вторых, предикат «черный», который я о нем высказываю, – это всеобщий предикат, _{12}который относится уже не только к этому единственному предмету, а принадлежит многим предметам. Чернота – это простое представление. Об истинно конкретном предмете мы знаем непосредственно. Непосредственное постижение – это созерцание. Напротив, всеобщее абстрактное представление – это опосредствованное представление, ибо я знаю о нем посредством другого представления, а именно благодаря абстракции – опусканию других определений, которые в конкретном предмете связаны с этим определением. Конкретное представление мы анализируем, раскладывая по отдельности определения, которые в конкретном предмете соединены. Свое содержание, собственно говоря, чистые всеобщие представления, например бытие, ничто, свойство, сущность и т.п., умопостигаемый мир получает из духа.

§ 2