Философские диалоги

Появляется четвертый слепой, ставший незрячим по схожей, однако не по той же причине, что предыдущий. Тот ослеп из-за внезапного взгляда на свет, этот же из-за постоянного или частого смотрения, – или даже из-за того, что слишком напрягал глаза, – потерял ощущение всякого другого света и не считает себя слепым, потому что смотрит на то единственное, что его ослепило. И он говорит о чувстве зрения подобно тому, у кого произошла потеря слуха; ведь те, у кого уши слышали сильные шумы и грохоты, не слышат меньших шумов; это известно о народах, живущих у водопада Катадупы, где великая река Нил низвергается с высочайшей горы на равнину.

Минутоло. Так все те, кто отдавал тело, душу на дела более трудные и крупные, обычно не чувствуют неприятности от меньших трудностей. Так и названный выше не должен быть недовольным своей слепотой.

Северино. Конечно. Ведь он считает себя добровольным слепым, который доволен, что от него скрыто все другое, надоедливое и отвлекающее его от любования единственно желанным.

И в это время он просит путников, чтобы они не отказались помочь ему избежать беды в несчастных случаях, когда он шествует, поглощенный вниманием к главному объекту.

Минутоло. Передайте нам его слова.

Северино.

ГОВОРИТ ЧЕТВЕРТЫЙ СЛЕПЕЦ

[66]

Нил, низвергаясь в бездну с вышины,

Так оглушает, что лишились слуха

Его порогов хмурые сыны.

Вот так и я впиваю силой духа

Ярчайший свет из всех, что в мир даны, —

К другим соблазнам ныне сердце глухо;

Что мне они? Ущербности печать

На них лежит, к чему их примечать?

Молю: меня не бросьте,

Чтобы на камень не наткнулся я,

Чтоб не вела к змее стопа моя,

Чтоб не легли скитальческие кости

На пустыре, в низине,

Где без поводыря блуждаю ныне.

У следующего слепого вследствие обильно пролитых слез глаза настолько потускнели, что он не может направлять взгляда, чтобы сравнивать видимое и, особенно, чтобы снова видеть тот светоч, который вопреки своему желанию, из-за стольких слез, он видел некогда. Кроме того, он считал свою слепоту не неизбежной, но делом навыка и потому устранимой: ведь светящийся огонь, воспламенявший душу зрачка, очень долго и смело подавлялся и угнетался враждебной ему влагой; таким образом, даже если бы и прекратился плач, слепой не убежден, что результатом этого было бы появление желанного зрения. Послушайте, что он говорит окружающим, когда те побуждают его переступить границы.

ГОВОРИТ ПЯТЫЙ СЛЕПЕЦ

[67]

Глаза мои, вы полны влагой вечно!

Когда ж, скажите, луч живого зренья

Пронзит своею искрой бесконечный

Препятствий ряд и возродит мгновенья,

Когда впервые мне блеснули встречно

Светильники сладчайшего мученья?

Боюсь, святой их свет не одолеет

Теперь той мглы, что все плотней густеет.

Откройте ж путь слепому

И к тем источникам направьте зренье,

Что вражеское сломят единенье.

Путь судит мой противник по-иному!

Поймет он поздно или рано:

Единый зрак мой – глубже океана.

Шестой незрячий ослеп из-за того, что в чрезмерном плаче он пролил столько слез, что вовсе не осталось влаги, вплоть до зрительной, равно как той влаги, через которую, как через промежуточную среду, передавался луч зрения, а также проникал внешний свет и зримые виды; поэтому сердце оказалось настолько истерзанным, что вся влажная субстанция (чьей функцией является также объединение различных и противоположных частей) истратилась, и у этого шестого осталось лишь любовное заболевание без действия слез, вследствие того орган зрения был ослаблен победою других элементов и стал совершенно невидящим и нестойким в составе тела. Затем слепой предлагает окружающим выслушать вот что:

ГОВОРИТ ШЕСТОЙ СЛЕПЕЦ

[68]