Философские обители

«Невозможно сегодня отрицать, — пишет он, — что тамплиеры исповедовали, по сути дела, манихейство». Согласен с этой точкой зрения и барон де Хаммер. Для него последователи Мардека, исмаилиты, альбигойцы, тамплиеры, франкмасоны, иллюминаты продолжают тайную традицию, идущую от Дома Мудрости (Maison de la Sagesse, Дар-эль-хикмет), в XI в. основанного в Каире Хакимом. К тому же выводу приходит немецкий академик Николаи, добавляющий, что бафомет (Николаи производит это слово от греческого Βαφομητός) — символ пифагорейский. Мы не будем останавливаться на других точках зрения (Антона, Гердера, Мунтера), а вот об этимологии слова бафомет стоит поговорить особо. Мысль Николаи вполне приемлема, если принять поправку Хаммера и читать Βαφή Μήτεος, то есть крещение Мете. Ранее уже отмечалось, что такой обряд существовал у офитов. Мете — андрогинное божество, представляющее природу порождающую (Nature naturante). Прокл прямо утверждаёт, что Метис (Métis), называемый также 'Εριχάρπαιος или Natura germinans

[147] — бог-гермафродит змеепоклоников. Известно также, что эллины использовали имя Метис для Мудрости (Prudence), супруги Юпитера. В общем, обсуждение филологической стороны вопроса неопровержимо доказывает, что Бафомет — вариант языческого Пана. Как и у тамплиеров, у офитов было два крещения: одно экзотерическое, в воде, другое эзотерическое, духовное или огненное. Это последнее называли крещением Мете. Святой Иустин и Святой Иреней говорили о нём как об озарении (illumination). Это крещение Светом (baptême de la Lumière

) франкмасонов. Очищением (purification) — словом очень подходящим — обозначено оно на одном из гностических идолов, обнаруженных Хаммером. На приведённых им рисунках идол держит у себя на коленях — запомните, это важно — ванну с огнём. Этот факт, как ни странно, не произвёл на учёного немца, как, впрочем, и на знатоков символики никакого впечатления, а между тем миф о чаше Грааль ведёт своё происхождение именно от этой аллегории. И учёный барон ещё долго рассуждаёт о таинственном сосуде, точное значение которого не установлено! Все знают, что по древней германской легенде Титурель воздвигает в Монсальвате граальский храм и доверяет его охрану двенадцати рыцарям-тамплиерам. Хаммер видит здесь лишь символ гностической мудрости — вывод весьма неопределённый. Мы позволим себе высказать иную точку зрения. Грааль — кто сегодня в этом сомневается? — самая заветная тайна мистического рыцарства, а также и масонства, выродившейся формы такого рыцарства. Грааль — покров над творящим огнём (Feu créateur), Deus absconditus[148], скрытый в слове INRI^a

над головой распятого Христа. Титурель воздвигает мистический храм, чтобы возжечь в нём священный огонь весталок, маздеев и даже иудеев, поддерживавших вечный огонь (feu perpétuet) в своём Иерусалимском храме. Двенадцать стражей наводят на мысль о двенадцати знаках Зодиака, которые каждый год проходит солнце, своеобразный вечный огонь. Сосуд у идола, найденного бароном Хаммером, аналогичен сосуду парсов — огненному, в языках пламени. У египтян тоже было нечто подобное: Сераписа часто изображают с таким же сосудом на голове — на берегах Нила его называют Гардаль (Gardal). В этом сосуде жрецы хранили материальный огонь (feu matériel), а жрицы — небесный огонь (feu céleste) Птаха. Для посвящённых в таинства Исиды Гардаль

— иероглиф божественного огня (feu divin). Этот бог Огонь, бог Любовь вечно воплощается в каждом существе, так как всё в мире содержит искру жизни. Это Агнец, закланный от начала мира. Католическая Церковь предлагает своим верным этого агнца в виде тела и крови Господних, заключённых в дароносицу. Дароносица (позор тому, кто плохо о ней подумает!) так же, как и Грааль, как священные чаши всех религий, символизирует женское начало и соответствует космогоническому сосуду Платона, кубкам Гермеса и Соломона, урне древних мистерий. Гардаль египтян, следовательно — ключ к чаше Грааль, По сути, это одно и то же слово. В результате фонетических изменений Гардаль превратился в Градаль, а затем — с придыханием — в Грааль: Кипящая в святой чаше Грааль кровь — продукт огненного брожения жизни или порождающей смеси. Можно лишь сожалеть о слепоте тех, кто упрямо желает видеть в этом символе, смысл которого предельно обнажён, лишь профанацию божественного. Хлеб и Вино мистической жертвы — это дух или огонь в материи, от соединения которых рождается жизнь. Вот почему посвятительные руководства христиан, называемые Евангелиями, вкладывают в уста Христа аллегорические слова: Я есмь Жизнь; я есмь хлеб жизни; я пришёл принести огонь в мир, и облекают его в ёмкий экзотерический образ пищи в высшем смысле этого слова.