Философские трактаты

3. Ты спросишь, чего ради я поместил землетрясения в тот же раздел, что и громы и молнии? — Дело вот в чем: землетрясение происходит от духа (spiritus)[281]; дух же есть приведенный в движение воздух, который проникает под землю, но рассматривать его следует тем не менее не под землей, а там, где ему положено быть по природе.

4. Я скажу тебе и более удивительную вещь: в разделе небесных явлений пойдет речь о земле. — Ты спросишь, почему? — А вот почему. Свойства самой земли мы разберем в своем месте, а именно: широкая ли она и неровная, с беспорядочно расположенными выступами, или же она напоминает по форме мяч, и все ее части пригнаны друг к другу, образуя шар; связывает ли она воды, или, наоборот, воды связывают ее; является ли она сама по себе живым существом, или же она — всего лишь неподвижное и бесчувственное тело, полное дыхания духа (spiritus), но только чужого. Всякий раз как перед нами будут вставать эти и другие подобные вопросы, мы будем относить их в нижний раздел — о земле.

5. Но если возникнет вопрос о расположении земли, о том, в какой части мира она находится, каково ее положение относительно светил и небосвода, он будет рассматриваться в небесном разделе и займет, если можно так выразиться, более высокое положение.

Глава II

1. Я уже сказал о частях, на которые разделяется все природное вещество; теперь следует сказать кое-что, общее для всех них. И прежде всего следует усвоить, что воздух относится к тем телам, которым свойственно единство.

2. Что это значит, и почему это такая необходимая предпосылка, ты сейчас поймешь. Начну с предметов более возвышенных: есть вещи непрерывные и вещи соединенные, причем соединение есть связь двух смежных тел, а непрерывность — связь частей, между которыми нет промежутков. Единство есть непрерывность без соединения.

3. Не подлежит сомнению — не правда ли? — что из всех тел, какие мы видим или осязаем, какие доступны ощущению или сами способны ощущать, одни — сложные: сплетены, собраны, сколочены или каким-либо иным образом составлены, как например, веревка, зерно, корабль, — другие же не сложные, как дерево или камень. А раз так, то придется тебе признать, что и среди тех тел, которые ускользают от ощущения, а схватываются только мыслью, есть такие, которые отличаются единством.

4. Заметь, между прочим, как я щажу твои уши. Я мог бы избавиться от затруднения, прибегнув к философскому языку и сказать: «объединенные» тела. Но я избавлю тебя от этого, а ты меня за это отблагодари. Как? — А вот как: когда я буду говорить «единое», вспоминай всякий раз, что я имею в виду не число, а природу тела, скрепляемого не внешней силой, а своим собственным единством[282]

. К разряду таких тел относится и воздух.

Глава III

1. Мир объемлет все, о чем мы знаем или можем узнать. Это могут быть либо части мира, либо то, что, не сделавшись частью, осталось лишь его материей; ибо всякое естественное рождение (natura), как и всякое создание рук человеческих, требует материи.

2. Объясню, что это значит. Глаз, рука, кости, жилы — это наши части. Материя — соки поедаемой нами пищи, которые пойдут в эти части[283]

. Наконец, кровь — это как бы часть нас, которая в то же самое время есть и материя: ведь она участвует в создании других частей, но при этом и сама входит в число тех, что составляют целое тело[284].

Глава IV

1. Так вот, воздух — часть мира, и притом необходимая. Ибо он связывает небо и землю, разделяет низшие и высшие области мира, одновременно соединяя их. Разделяет, поскольку находится между ними; соединяет, поскольку через его посредство они сообщаются друг с другом: он передает вверх то, что получает от земли, и он же вбирает лучи светил и изливает их вниз, на землю[285]

.

2. Как бы частью мира я называю такие вещи, как, например, животные и растения. Род животных и растений в целом есть часть вселенной, поскольку он входит в состав целого и поскольку без них нет вселенной. Но одно животное и одно дерево — это как бы часть, поскольку если оно и погибнет, то, из чего оно выпало, все же останется целым. Что же касается воздуха, то он, как я уже говорил, принадлежит и небу и земле, прирожден тому и другому. Но все, что составляет прирожденную часть чего-либо, обладает единством. Ибо ничто не рождается без единства.

Глава V

1. Земля есть и часть, и материя мира. Почему часть, я думаю, ты не станешь спрашивать: с таким же успехом ты можешь спросить, почему небо часть мира — без земли вселенная может существовать так же мало, как без неба. Но кроме того, земля и материя мира, потому что содержит все то, что составляет питание для всех животных, всех растений, всех звезд.