Читаем ФИЛОСОФСКОЕ ОРИЕНТИРОВАНИЕ В МИРЕ полностью

- Успех исследования показывает, с одной стороны, непредвиденные единства, обнаруживая взаимосвязи доказуемого порядка, - как например, нарастающая унификация в физике, - с другой стороны, именно тем самым он показывает глубокие разрывы (Spr"unge) в мире, которые делают не только не более, но все менее вероятной возможность когда-либо привести весь мир к одному знаменателю (auf einen Nenner zu bringen). В этом мире, который не становится для нас каким-либо целым, есть четыре изначальных мира. Они отделены друг от друга без какого-либо перехода, и связаны между собою лишь в том, что образуют ряд, в котором каждый мир предполагает как свое условие предшествующий ему мир. Это: Неорганическая природа, в ее объемлющей всю действительность закономерности (Gesetzlichkeit); жизнь, как организм; душа, как переживание; дух, как мыслящее, направленное на предметы сознание. Всякий раз имеет место скачок от одного к другому, а не выведение одного из другого. Так, «изначальную организацию» невозможно постичь или произвести ни из какого неорганического существования: Кант признал невозможность «Ньютона травинки (Newton des Grashalms)» {«Вполне достоверно то, что мы не можем в достаточной степени узнать или тем более объяснить организмы и их внутреннюю возможность исходя только из механических принципов природы; и это так достоверно, что можно смело сказать: для людей было бы нелепо даже только думать об этом или надеяться, что когда-нибудь появится новый Ньютон, который сумеет сделать понятным возникновение хотя бы травинки, исходя лишь из законов природы, не подчиненных никакой цели (keine Absicht geordnet hat)» (Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 5. М.: Мысль, 1966. С. 428). (Прим. перев.).}

. Психическая жизнь (Innerlichkeit) или переживание, как сознание, невыводимы ни из какого бессознательного существования. Дух, как направленное на предметы сознание, с появляющейся благодаря этому возможностью сознательного умения (bewusste Geschicklichkeit) и планомерности отношения к самому себе (Planm"assigkeit des Sichverhaltens) есть нечто скачкообразно иное (sprunghaft Anderes), нежели простая душевная жизнь; его первая, мгновенная и тут же исчезающая вспышка в изолированных актах интеллигенции еще не есть он сам, ибо остается лишенной развития, и дух обретает существование только как непрерывность ее развертывания (ist... noch nicht er selbst, der erst als Kontinuit"at seiner Entfaltung Dasein hat).

Характер действительности в этом ряду видоизменяется. В каждой из изначальных сфер исследование постигает эмпирическую действительность в присущей ей объективности. Она оказывается специфической, как измеримость (Messbarkeit), или как объективная телеология живого, или как выражение души, или как доступный пониманию смысл духовных документов. В ориентировании в мире, чем более ясным и определенным оно становится, тем полнее раскрывается множественность (Vielfachheit) мира, а не его единство.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное