Читаем Финансисты, которые изменили мир полностью

В 1976 году при помощи американской благотворительной организации «Общество помощи еврейским иммигрантам» (Hebrew Immigrant Aid Society, HIAS) семья Шлейфер эмигрировала из СССР. Пять месяцев они провели в Италии, затем переехали в США. Их новым местом жительства стал город Рочестер. Андрей начал учебу в местной школе. Английский язык он выучил во время просмотра телесериала «Ангелы Чарли». В 1978 году ему удалось поступить в Гарвардский университет, во многом благодаря программе привлечения студентов – представителей национальных меньшинств.

На первом курсе Андрей изучал курс прикладной математики под руководством Брэда Делонга[440]. Впоследствии Шлейфер писал, что этот опыт помог ему понять, что математика – не его конек, однако именно тогда ему удалось найти одного из своих будущих соавторов.

Наставником Шлейфера в университете был Лоуренс Саммерс[441]. Студент-второкурсник указал преподавателю на серьезную ошибку в его исследовании. Саммерс не возмутился, а напротив, пригласил Андрея быть помощником в своей научной работе. Позднее Лоуренс сделает головокружительную карьеру в правительстве США, но крепкая дружба сохранится у них на всю жизнь.

В 1982 году, окончив Гарвардский университет со степенью бакалавра по математике, Шлейфер продолжил обучение в Массачусетском технологическом институте, где получил степень доктора философии. После этого он преподавал в Принстонском университете и Высшей школе бизнеса Чикагского университета, а в 1991 году вернулся в Гарвард уже в качестве преподавателя. В этом солидном учебном заведении он работает до сих пор в должности профессора экономики.

Российский казус

С 1991-го по 1997 год Андрей Шлейфер принимал участие в проекте, который впоследствии сделает его скандально известной в России личностью. По приглашению Анатолия Чубайса он и еще 30 иностранных специалистов приехали в Москву для работы в Государственном комитете России по управлению государственным имуществом (ныне Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом). Шлейфер был назначен консультантом по вопросам приватизации в России. Направил специалистов Институт международного развития Гарвардского университета, созданный в 1974 году для помощи зарубежным странам в проведении социально-экономических реформ. В то время институт был связан контрактом с Агентством США по международному развитию (USAID). Работа гарвардских консультантов финансировалась из бюджета USAID, предназначенного для программ международного развития. Дополнительно им были переданы определенные денежные суммы в виде грантов.

Андрей Шлейфер представил в России проект «Российская экономическая реформа» Гарвардского института международного развития. Помимо решения вопросов, связанных с приватизацией, перед Шлейфером и его коллегами стояла задача создать в России рынок ценных бумаг, эквивалентный зарубежным аналогам в развитых странах. Но выполнить удалось далеко не все. С одной стороны, помешала коррупция в российских правительственных кругах, с другой – противостояние между Верховным Советом и правительством.

Еще одной проблемой, которая выявилась несколькими годами позже, стало участие иностранных советников в инвестиционной деятельности. Они покупали акции российских компаний, хотя, по условиям контракта, это делать было запрещено.

В 1997 году начался судебный процесс, в ходе которого была доказана вина Шлейфера и его заместителя Джонатана Хэя[442]. Советникам инкриминировалось нецелевое использование бюджетных средств. Суд обязал их возместить ущерб, и Шлейфер выплатил положенный штраф, хотя вину свою не признал. В деле оказалась замешана и жена Шлейфера Нэнси Циммерман, с которой также взыскали крупную сумму. Значительную часть уплаченных средств профессору и его супруге компенсировал Гарвардский университет.

«…Не паникуйте, столкнувшись с кризисами, – они быстро минуют»

Ученый авторитет

После описанных событий прошло уже много лет, и все эти годы основными видами деятельности Андрея Шлейфера остаются преподавательская и научная работа. Подсчитано, что среди ученых-экономистов он имеет самый высокий индекс Хирша (h-индекс). Это показатель продуктивности, который учитывает одновременно и число опубликованных научных работ, и количество цитирований их другими учеными. По данным 2013 года, h-индекс Шлейфера равен 66, что означает, что автор имеет более 66 статей и на статью под порядковым номером 66 ссылались не менее 66 раз.

Общее количество опубликованных работ Шлейфера – 6 книг, 7 разделов в сборниках Национального бюро экономических исследований, 139 статей в научных журналах и 135 публикаций различного характера (доклады, проекты, лекции).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза