Финансовый кризис

Мировой финансовый кризис на прошлой неделе, похоже, достиг апогея. Падение мировых фондовых индексов к пятнице постепенно начало превращаться в обвал, по мере того как в новостных лентах появлялись все новые свидетельства глобальности происходящего. Попытки «уговорить рынок», предпринятые представителями денежных властей в США и Европе, произвели ровно противоположный эффект: утверждения, что кризис существенно не повлияет на экономику и не выйдет за рамки узкого сегмента финансового рынка, немедленно были опровергнуты статистическими данными, что дало повод усомниться в компетентности выступавших. Финансовые проблемы возникли у ряда крупных банков, и по миру прокатился кризис ликвидности – банки перестали кредитовать друг друга, ставки по кредитам взлетели. В этих условиях центробанки ведущих стран вынуждены были прибегнуть к прямым интервенциям, закачав в банковскую систему порядка 300 миллиардов долларов. При этом Европейский Центробанк несколько переусердствовал, предоставив банкам примерно две трети этой суммы, что стало одним из факторов (к радости Николя Саркози и европейских экспортеров) обвала единой европейской валюты. Однако фондовым рынкам интервенции не помогли. В пятницу падение индексов переросло в обвал. Падение японского Nikkei за день превысило 5% (за неполный месяц – 15%).

Российский рынок вел себя не лучше, чем все остальные. В пятницу, к середине дня индекс РТС опустился ниже 1800 пунктов, упав на 14% ниже своего максимума месячной давности. Лишь когда Федеральный резерв экстренно снизил дисконтную ставку, причем сразу на 0,5%, сделав деньги для банков более доступными, обвал сменился бурным ростом, и по итогам дня российский рынок закрылся ростом более чем на 2%.

Между тем, события в России происходили не только на фондовом рынке. Например, на прошлой неделе закончилась распродажа активов ЮКОСа, что дает повод подвести некий итог. О том, что кому досталось, написали уже все, да и подробности эти не так интересны: практически все поделили между собой «Роснефть» с «Газпромом». Главный итог не в этом. Когда пару лет назад писали, что после «дела ЮКОСа» Россия будет совсем другой страной и разграблением одной отдельно взятой компании дело не ограничится, многие считали это «фигурой речи» или попыткой нагнетания обстановки. К сожалению, правы оказались пессимисты.

Растерзав и проглотив ЮКОС, госкорпорации, подобно хищникам, которые почувствовали вкус крови, уже не могут остановиться. Скупается все, что не получается отнять. «Сибнефть», «РуссНефть», «Сахалин-2», Ковыкта, теперь еще и «Башнефть», и это далеко не полный список. В редких случаях дело заканчивалось к взаимному удовольствию, хотя, как правило, используются, мягко говоря, недружественные поглощения.

Для «Роснефти» – это отголоски недавнего страха быть проглоченной «Газпромом». Очевидно расчет на то, что чем сильнее они «надуются», тем сложнее будет их съесть.

В свою очередь «Газпром» также развил бурную активность, стремясь превратиться из «газового монополиста» в «многопрофильную энергетическую компанию», что позволит потом – по случаю и без – заявлять, что государству две такие компании не нужны, и потому неплохо бы все энергетические активы слить под крышей «Газпрома». Глядишь, следующий президент и прислушается. Впрочем, может быть, Миллером с Богданчиковым, а также теми людьми, которые стоят у них за спинами, движет элементарная жадность, а, может быть, действительно высокая миссия вернуть стратегическую нефть в лоно (точнее в два лона) государства. К делу это отношения не имеет.

Проблема в том, что и те, и другие глотают, не жуя, что может катастрофически сказаться (и сказывается) на эффективности использования присоединяемых активов. Процессы слияний и поглощений – довольно длительная процедура, требующая серьезной подготовки. Как правило, в новых подразделениях необходимо заново выстраивать систему управления, и не только. Мало поменять десяток топ-менеджеров и перевести финансовые потоки в «карманный» банк. Если ограничиться этим, новое подразделение поглощать ресурсов будет все больше, а прибыли генерировать все меньше, что, собственно, с приобретениями госкорпораций и происходит. Об этом свидетельствует отчетность, которая раз за разом разочаровывает миноритарных акционеров.

Интересно, что, сколько бы «Газпром» с «Роснефтью» ни «надувались», их рыночная стоимость не растет. Еще до нынешнего витка кризиса, когда российский рынок покорял один за другим исторические максимумы, акции «Газпрома» и «Роснефти» не могли даже приблизиться к своим максимумам прошлого года. Но и неэффективное использование активов – далеко не самое неприятное. Гораздо хуже, что поглощения делаются на заемные средства, которые чаще всего привлекаются на короткий срок и под не слишком выгодные проценты. Расчет делается на то, что потом краткосрочную задолженность можно будет реструктурировать.