Финляндская революция

У нас в Коувола и на фронте действовали ещё так называемые «следственные комиссии». В такую комиссию в Коувола входило пять членов. Она рассматривала и выносила приговоры по всем касающимся политических преступле­ний делам, возбуждённым в тылу фронта против гвардейцев и частых лиц. На фронте в состав “следственных комиссий” входило 3-5 человек в зависимости от величины районов фронта. Они рассматривали и выносили приговоры по всем делам, касающимся политических преступлений в районе фронта.

Члены в эти комиссии назначались фронтовым штабом бригады Кюмилакса, который также следил за их деятельностью.

Позже, когда постановлением главного штаба действующие красногвардейцы были разделены на три армии, это вызвало у нас лишь то изменение, что название фронтового штаба бригады Кюмилакса было изменено в штаб среднего фронта Финляндкой Красной Гвардии и в то же время там был назначен главный начальник среднего фронта Финляндской Красной гвардии, который вошёл седьмым членом и председателем в состав нашего фронта.

Наконец, несколько слов о том, как у нас произошла окончательная катастрофа.

Это было в первой половине апреля, когда Совет Народных Уполномоченных в Главный штаб своим уходом из Гельсингфорса вызвали нервное настроение и в наших отрядах. Хотя этот переезд в военном отношении и был необходим, но всё-таки, на мой взгляд, следовало дать массам публичное объяснение. также и на фронте. Было бы без сомнения лучше, если бы мы все знали положение. Когда наши гвардейцы спрашивали у нас, членов штаба, зачем они переехали из Гельгингфоргса. то мы знали об этом деле не больше, чем они. Это производило на нас очень тяжёлое впечатление. После этого уверенность в наших войсках пропала и пропадала всё больше и больше по мере того, как приходили плохие вести с восточнаго фронта. События на северном и западном фронте в то время уже устарели. Они не производили больше никаких впечатлений.

Во второй половине апреля прибыл к нам из штаба верховного начальника из Выборга в одну ночь - числа точно не помню - курьер, требуя вспомогательных сил в Выборг, так как в то время железнодорожный путь между

Петроградом и Выборгом был захвачен в двух местах белогвардейцами, и так как намерение было восстановить снова это важное железнодорожное сообщение.

В то время наше военное положение было ещё в прежнем состоянии, но сохранить дело в этом состоянии требовало безусловно всех имевшихся в нашем расположении сил. Лишь отступив на саволакском фронте на 8 километров по всему фронту, мы получили возможность отправить в Выборг подкрепление. Это отступление можно было исполнить так быстро потому, что мы заранее составили план этого отступления на тот случай, если состояние войны продолжалось бы всё лето. Эти позиции было бы летом гораздо легче защищать при гораздо меньшем количестве людей, и несмотря на это, они могли бы обеспечить статегические пункты нашего фронта столь же хорошо, как и прежде. На следующий день мы отправили на восток ещё 700 человек, освободившихся из Саволакса и только что мобилизованных отрядов. Но они ее пошли дальше Симола, так как начальник отряда сообщил оттуда но телефону, что в Симола нет никого из наших и что из Вильманстранда наши также ушли. Вследствие этого мы задержали эти 700 человек в Симола, для защиты путей сообщения с Выборгом. На следующий день, под давлением бешеных атак белогвардейцев, наш отряд отступил к Виропоки и к Пулзе. Таким образом сообщение между нами и Выборгом было прервано. От западной частя страны мы были уже оторваны раньше из-за сдачи Лахти.

На западной стороне Лахти направлялось к нам большее количество наших отрядов, мы же находились на восточной стороне, почти у самых стен города, и это нас беспокоило. Наш восточный фронт превратился в арену ожесточённых сражений, а именно: мы пытались всеми силами восстановить сообщение с Выборгом, или по крайней пере, продержаться в ІІулае до тех пор, пока так называемые бьенсборгские отряды не прорвутся из-за Лахти к нам и потом мы направимся вместе на восток. Но собьггия развивались всё таки слишком быстро.

Я никогда не забуду этих последних дней, ибо они были так мучительны. Мы не могли, конечно, и не хотели скрывать от войск серьёзности положения. Напротив, в пятницу, 25 апреля, у нас происходило общее собрание штаба и начальников фронта, на котором положение было со стороны штаба раз’яснено самым основательным образом. Собрание пришло к тому заключению, что всем отрядам необходимо немедленно направиться скорее на восток и, к сожалению, оставить наших западных товарищей, которых мы и гак слишком дол­го ждали.