Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Сложение поломской культуры происходило в IV–V вв. при заселении слабо освоенной долины р. Чепцы выходцами с соседних территорий. По мнению В.Ф. Генинга, определенную роль в сложении поломской культуры сыграли не только племена местного камско-пермского этнического круга, культура которых хорошо фиксируется в материалах ранних погребений Варнинского могильника, но группа племен угро-самодийского этноса. Последний участвовал, согласно В.Ф. Генингу, в генезисе не только в поломской, но и в других культурах Прикамья, в частности в харино-ломоватовской и, особенно, в сылвенской.

По всем имеющимся материалам усматривается прямая связь между поздними этапами поломской культуры и ранними этапами чепецкой, а также непосредственный переход одной культуры в другую. Это видно особенно явственно по материалам могильников поломской культуры, наиболее поздние погребения в которых относятся уже к чепецкой культуре, а также по приемам домостроительства и особенностям хозяйственной деятельности. Так, в могильнике Мыдлань-шай большая часть погребений принадлежит чепецкой культуре. Та же картина наблюдается в Поломских могильниках. В Варнинском могильнике значительное число погребений относится к поломской культуре, а небольшая часть — к чепецкой.

Преемственность культур особенно ярко проявляется в женском костюме. Судя по данным раскопок, основой его и в поломской, и чепецкой культурах было длинное подпоясанное платье, поверх которого надевался кафтан. И платье, и кафтан подпоясывались ремнями. К переду костюма и к поясу пришивались собранные в пучки кожаные шнуры с надетыми на них металлическими пронизками (табл. LX, 35), о которых уже было сказано. Племенные украшения поломской культуры (табл. LX,

1–4, 9, 10) плохо изучены.

Далеко не все исследователи согласны с тем, что в сложении средневековых удмуртов и коми-пермяков принимали активное участие верхнекамские и чепецкие племена. В свое время Е.А. Халикова высказала предположение, что верхнекамские и чепецкие памятники I и начала II тысячелетия н. э. принадлежали каким-то неместным этническим группировкам, вошедшим впоследствии в состав Волжской Болгарии (Халикова Е.А., 1970, с. 301). Эту точку зрения отстаивал и А.Х. Халиков (Халиков А.Х., 1979, с. 70), предложивший искать предков удмуртов и коми-пермяков «не южнее верховьев Волги, Камы и Вычегды». В свете новых, полученных за последние годы материалов эта точка зрения представляется малоубедительной, как и мнение В.Б. Ковалевской, которая попыталась передатировать ранние комплексы Поломских могильников и отнести их ко времени не ранее VIII в., поставив под сомнение принятые датировки ранних этапов поломской культуры (Ковалевская В.Б.

, 1969, с. 84–91). Ошибочность таких датировок, правда с большим запозданием, показал В.Ф. Генинг. Дав аргументированную датировку деталей поясных наборов из погребальных памятников Прикамья, он косвенным образом доказал, что ранние поломские погребения принадлежат к V–VII вв. (Генинг В.Ф., 1979б, с. 96–105).

Удмуртские племена в IX–XV вв.

Чепецкая культура.

(Р.Л. Розенфельдт)

Изучение археологических памятников, оставленных удмуртскими племенами в эпоху средневековья, началось еще в прошлом столетии. В 1887–1889 гг. А.А. Спицын первым произвел раскопки и разведки средневековых городищ и могильников по рекам Вятке, Чепце, Пижме и среднему течению Камы. Особенно результативными были исследования древнеудмуртского могильника Чемшай (Спицын А.А., 1893б, с. VII; с. 1–191). В 1885–1888 гг. по р. Чепце и верхнему течению Камы вел археологические разведки с небольшими раскопками Н.Г. Первухин (Первухин Н.Г.

, 1896, с. 13–121, 128–160, 161–173). В 1906–1908 гг. древнеудмуртские могильники XI–XIII вв. Чабьяшай, Данчашай, Шайшур раскапывались П.Г. Тарасовым и В.Д. Емельяновым (Тарасов П.Г., 1909, с. 115, 116; 1910, с. 108; Емельянов В.Д., 1912, с. 166, 167).

В 1902 г. А.А. Спицын на основании имевшихся к тому времени материалов сделал попытку систематизировать археологические памятники Вятского края. Помимо комплексов, относящихся к ананьинскому и пьяноборскому времени, он выделил средневековые памятники, разделив их на несколько периодов. Это была первая научно обоснованная классификация археологических памятников названного района. И основным ее источником послужила известная коллекция древностей, собранная Ф.А. и А.Ф. Теплоуховыми (Спицын А.А., 1902).

В 1909–1913 гг. по заданию Сарапульского музея на р. Каме работал Л.А. Беркутов. Он обследовал почти все известные к тому времени городища на территории Прикамской Удмуртии, составил планы осмотренных памятников и собрал огромную коллекцию разновременных находок, часть которых датировалась IX–XIV вв. (Беркутов Л.А., 1913, с. 57–63; 1914, с. 35–89).