Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Преимущественно литые, а реже кованые изделия и украшения из бронзы хорошо представлены среди материалов могильников и поселений. Определенное количество меди племена харино-ломоватовской культуры, скорее всего, получали из местных медистых песчаников. На одном из поселений открыта яма, в которой, думается, производился процесс восстановления меди из руды. Стенки ямы сильно обожжены, а на дне были капли металла. В погребениях иногда встречаются положенные туда слитки бронзы в виде трехгранных в сечении прутьев. Они отливались в канавкообразных литейных формах. Одновременно слитки меди доставлялись в Верхнее Прикамье и из южных областей. Изготовление изделий из бронзы было и мужским, и женским домашним ремеслом. В погребении 3 Урьинского могильника найден конической формы тигель для плавки металла (табл. LXIV, 41). Из меди и бронзы делались многочисленные украшения женского костюма. Также много изделий из листовой меди. Это украшения, обкладки ножен мечей и кинжалов (табл. LXIII,

27, 37). Мастера производили и бронзовую посуду, в частности котелки, образцы которых есть в Агафоновском I могильнике. Применялась в основном техника литья по восковой модели, но есть и каменные литейные формы, служившие для отливки больших серий однотипных украшений, в частности бляшек для поясов (табл. LXIII, 15, 18, 20, 24

). Изготовление бронзовых изделий с применением ковки металла было мужским ремеслом, а путем литья по восковой модели — женским занятием.

Домашним ремеслом была также обработка кости и рога. Из них делали гребни, рукоятки ножей и шильев, кочедыки, псалии, копоушки, различные совочки и ложечки (табл. LXIV, 24, 36). Среди гребней нередки экземпляры с навершиями в виде парных конских головок (табл. LXIV,

21, 23). Этот тип изделий, видимо, возник в области распространения харино-ломоватовской культуры.

В основном по материалам могильников известны предметы вооружения. Наиболее совершенным видом оружия были мечи, которые найдены в могильниках Митинском (погребение 23), Бурковском, Агафоновском I и Телячий Брод. Несомненно, часть из них привозные, из области распространения салтовской культуры или из Волжской Болгарии, другие изготовлены на месте. Обычно мечи обоюдоострые, с брусковидными перекрытиями или без таковых, длиной 80–85 см. Они носились слева в деревянных ножнах, обтянутых кожей. На ножнах нередко были бронзовые накладки и наконечники. С VIII в. относительно широко распространяются однолезвийные мечи с прямым перекрестьем типа палашей. Они более длинные и, кажется, все южных типов — привозные. Широко известны были в харино-ломоватовской культуре и кинжалы. По форме они не отличались от бытовых ножей, но длина их лезвия достигала 17 см (табл. LXIII, 26

). При раскопках обнаружены кинжалы в металлических и кожаных ножнах, украшенных накладными бронзовыми листами (табл. LXIII, 27, 37). В харинское время ножны кинжалов, как правило, имели коническую форму, позже они равноширокие. Все наконечники копий втульчатые. Есть среди них и с ромбическим сечением пера — бронебойные. Бытование их предполагает наличие среди оборонительного вооружения кольчуг. Метательные дротики у харино-ломоватовских племен также хорошо известны. Особенно много их в мужских погребениях, в частности, в курганных могильниках харинского типа. Наконечники стрел происходят из мужских погребений и культурных слоев поселений. Форма пера у них разнообразная, почти все они черешковые. Видимо, с VI–VII вв. среди стрел были и бронебойные с шиловидной формы наконечником. Известна находка обрывка кольчуги в одном из погребений Агафоновского I могильника.

Часть топоров с памятников харино-ломоватовской культуры, были, несомненно, боевыми (табл. LXIV, 35). Это узколезвийные топоры с оттянутым обухом, до некоторой степени похожие на топоры из салтовских могильников.