Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Два погребения по обряду ингумации, вскрытые на Ирчинском курганном могильнике (Могильников В.А., 1970б, с. 206), относятся к VII в. Остальные захоронения под курганами более поздние, датируются второй половиной VIII — первой половиной IX в. Грунтовых погребений с ингумациями раскопано 33 (Лихачевский могильник — 29 погребений, Окунево III — четыре).

Трупоположения совершались в прямоугольных или овальных ямах, по размерам несколько превышающих рост погребенных. Ямы простые, мелкие, с вертикальными стенками, глубиной до 1,15 м, ориентированы преимущественно с северо-запада на юго-восток. Как правило, захоронения одиночные; только в Лихачевском могильнике зафиксировано одно парное погребение (Генинг В.Ф., А-1964, с. 152). Преобладающее большинство погребенных лежит на спине, вытянуто, головой на северо-запад. В Лихачевском могильнике отмечены три захоронения скорченных на правом боку (Генинг В.Ф.

, А-1964, с. 152). Руки умерших вытянуты вдоль туловища или несколько согнуты в локтях; ноги вытянуты, а в погребении III Окунево III — перекрещены.

В Лихачевском могильнике сохранились остатки внутримогильных деревянных конструкций, позволяющие реконструировать детали погребального ритуала. Погребенного укладывали на берестяную подстилку. Вдоль стенок могилы устраивали деревянную раму, на которую опиралось перекрытие из продольных жердей, иногда с подкладкой из поперечных коротких жердочек. Сверху жерди накрывались берестой, которая перед засыпкой ямы поджигалась или на нее сбрасывали угли погребального костра. При этом перекрытие обгорало, а в отдельных случаях происходило и обжигание трупа (Генинг В.Ф., 1972, с. 274, А-1964, л. 161). Погребение 20 Лихачевского могильника совершено в части долбленой лодки (Генинг В.Ф., А-1964, с. 160).

Многие погребенные сопровождались вещами. Состав их в основном аналогичен инвентарю из трупосожжений. Он также включает орудия (ножи, тесла), оружие (наконечники стрел с остатками колчанов), конское снаряжение (стремена, удила), детали одежды и поясных наборов, украшения. Глиняные сосуды найдены в большинстве погребений. Они стоят в изголовье, в ногах, реже — в средней части ямы, сбоку от погребенного; отдельные сосуды перевернуты вверх дном. Остатки жертвенной пищи представлены костями лошади и птицы. Их, возможно, помещали в могилы с культовой целью, так как, согласно представлениям угорских народов, птица должна была сопровождать душу умершего в загробный мир (Чернецов В.Н.

, 1959, с. 156). Детали костюма и украшения находятся обычно в тех местах, где их носили при жизни. Предметы вооружения и конского снаряжения сопровождают мужские захоронения и обычно помещены в ногах, но наконечники стрел найдены и у головы (Окунево III, погребение I).

Помимо того, на Окуневском III могильнике обнаружены отдельно стоящие сосуды, сопровождающиеся челюстью лошади и представляющие собой, вероятно, остатки тризны. Некоторые из них перевернуты вверх дном. На Лихачевском могильнике выявлены остатки кострища с лошадиными зубами вокруг него.

Ритуал захоронения под курганами в основном идентичен обряду трупоположения в грунтовых могильниках. Насыпи круглые или овальные, диаметром 7-16 м и высотой 0,3–1 м. Под одной насыпью содержатся от одного до шести погребений, произведенных на уровне древнего горизонта, в насыпи или в материковых ямах на глубине до 0,3 м. В погребении 3 кургана Айткулово II обнаружена деревянная рама, ограничивавшая захоронение. Следует отметить, что при общем преобладании северо-западной ориентировки погребенные в Айткуловских могильниках были уложены головой на юг и юго-восток (Чагаева А.С., 1973, с. 103–115), что, возможно, отражает своеобразие этнического состава. Здесь же имеется погребение человека с конем (Чагаева А.С.

, 1973, с. 116), несвойственное потчевашской культуре и отражающее контакты с более южным, степным тюркским населением, у которого ритуал захоронения человека с конем был довольно распространен (Гаврилова А.А., 1965; Грач А.Д., 1968).

Вещевой инвентарь потчевашской культуры довольно разнообразен. Основные орудия труда, предметы вооружения и конского снаряжения изготовлены из железа, но наряду с ним в качестве поделочного материала широко использовалась кость. Детали костюма, украшения, пряжки, бляхи, культовые зоо- и антропоморфные изображения отлиты, как правило, из бронзы, а также белых сплавов, сплава меди с большим количеством олова, слабо подверженного коррозии.

Для обработки дерева и, возможно, для разрыхления земли служили железные тесла-мотыжки с несомкнутой втулкой для крепления рукоятки, с прямоугольной или слегка расширяющейся рабочей частью (табл. LXXVII, 46). Эти орудия в памятниках лесостепи и таежной зоны Западной Сибири в конце I тысячелетия до н. э. пришли на смену бронзовым кельтам и с некоторыми модификациями использовались обскими уграми и селькупами до XVII в. (Дульзон А.П., 1952, табл. IX, 34; 1955а, табл. VII, 8).